Плохо быть богатой

Гулд Джудит

Обрывки разговоров достигали ее слуха и вновь растворялись в общем гуле:

– Вообрази только, сначала ее мать увела у нее любовника, а затем убежала с ним, и они поженились!

– Да-а, я помню эту шуструю потаскушку! – грубо захохотал нефтяной магнат из Техаса. – Такая и жмурика раскочегарит!

– Ну, я и спрашиваю это дерьмо во фраке: что, мажордом – это у вас в Нью-Джерси дворецкий?

– Они только что прикупили реактивный „лир". Слушай, ты и вправду веришь, что они занимаются этим на такой высоте?

– Да ну, через полгода ему эта яхта до смерти надоест, вот тогда-то я и сделаю из нее казино!

Анук

усмехнулась: эти люди и эти разговоры вечны. Уйди она сейчас, чтобы вернуться через год, – и она легко впишется в любой из услышанных разговоров. Все те же пересуды, сплетни и сделки изо дня в день. Меняются только персонажи.

Анук повернулась к своему спутнику:

– Дорогой, ты нигде не видишь Дорис Баклин?

– Дорис? – Казалось, Дэвид был явно изумлен ее вопросом. – Ты имеешь в виду этот сморщенный маринованный гриб? Послушай, неужели мы пришли сюда из-за нее?

– Бокал шампанского, пожалуйста, – любезно проговорила Анук официанту и затем, слегка вздохнув, обратилась к Дэвиду: – Боюсь, что так, дорогой. – Она заученным движением, даже не глядя на руки, стянула перчатки. – Понимаешь, я так и не получила от нее подтверждения, что мое приглашение на ужин принято.

– И все только потому, – тут же подхватил ее тон Дэвид, – что не послала ей никакого приглашения.

– Испорченный ты человек, – нарочито вздохнула Анук. Она не могла сдержать довольной усмешки. – Ты все так же коварен, как прежде. Именно поэтому я так тебя и люблю.

Он поднял глаза на официанта:

– Мне виски. Чистый.

– Не слишком ли крепко для столь раннего часа? – Анук подняла изящные брови. – Ай-яй-яй!

– Что-то мне подсказывает: виски сейчас в самый раз, дорогуша. – Он постоянно шарил глазами по залу, всматриваясь в море лиц перед собой. – Ага, – произнес он наконец. – Похоже, я нашел твою принцессу с Парк-авеню.

– Где? – Анук медленно, чтобы не привлекать внимания, повернула голову.

– Я едва ее вижу… так-так-так… Похоже, они выбрали то место из соображений безопасности, иначе их посадили бы на твое.

– Ладно, с кем она? – Шея Анук уже напоминала подъемный кран.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Если мои глаза меня не обманывают, а этого, как правило, не бывает, она здесь с первой леди.

– Та-ак… – Анук нахмурилась, но тут же вспомнила предупреждение своего хирурга: не сметь хмуриться, от этого морщинки на лице углубляются! Она быстро стерла с лица все признаки волнения и чувств.

– О черт! – пробормотала она чуть слышно Подобное осложнение ей совсем ни к чему. Конечно, она знала, что Дорис Баклин и Розамунд Мосс – подруги. Но неужели они не могли выбрать другой день, чтобы позавтракать вместе? Ее планам это отнюдь не на пользу. Если сейчас подойти к Дорис, все, конечно, решат, что ей просто хочется потереться рядом с первой леди. Можно подумать, она, Анук де Рискаль, признанная королева нью-йоркского общества, в этом нуждается!

– Ну? – проговорил Дэвид спустя минуту.

– Что „ну", дорогой? – Анук повернулась к нему с дежурной улыбкой.

– Чего же ты ждешь? – Он неопределенно помахал в воздухе рукой. – Кончай препираться со мной. Двигай вперед, делай свое грязное дело.

– Ты просто невыносим, – рассмеялась Анук, поднимаясь.

– Как и ты, дорогая.

Чтобы пробраться на другой конец ресторанного зала, Анук потребовалось минут пять.

То и дело приходилось останавливаться, обмениваясь со знакомыми дружескими приветствиями, парой ничего не значащих слов. Но и этот вариант ею давно уже отработан. Чтобы избежать долгих приветствий, никого при том не обидев, достаточно всего одной фразы, произнесенной самым любезным тоном: „Я позвоню тебе, дорогая!" – и дело сделано Анук пользовалась этим приемом так давно, что злые языки поговаривали, будто и на этой фразе стоит торговый ярлык Анук де Рискаль.

Изобразив на лице изумление по поводу их случайной – якобы – встречи, она помахала Дорис наманикюренными пальчиками и направилась к ее столику. Не тут-то было. Словно из-под земли, преградив ей путь, перед нею выросли сотрудники секретной службы. Анук слегка нахмурилась и обратила изумленный взгляд к Дорис.

Розамунд Мосс тихо проговорила что-то, отозвав охрану, и Анук подошла к их столику, сияя бесстыдной улыбкой:

– Дорис, какая удача, что я тебя встретила!

– Д-да? – в некотором замешательстве проговорила Дорис. Ее лицо пылало, уши горели. Ничего удивительного, если вспомнить сцену с голозадым Антонио, распластанным над столом в своем офисе, свидетельницей которой она стала совсем недавно. И надо же было теперь оказаться лицом к лицу с его женой – ее-то Дорис меньше всего хотелось бы сейчас видеть. Огромным усилием собрав воедино всю свою волю и апломб, Дорис Баклин кивнула в сторону Роз и спросила:

– Вы знакомы с мадам Мосс, не так ли?

– О, только по телеэкрану и газетам. – Прекрасные сияющие топазовые глаза Анук обратились к новой первой леди. – Я Анук де Рискаль, – проговорила она, нежно пожимая руку Розамунд. – Поздравляю вас с успешными выборами.

Роз улыбнулась:

– Это не мой успех, это успех партии и президента. Но тем не менее благодарю вас.

– Если хотите, я попрошу Антонио заняться вашим гардеробом. Причем вам это обойдется практически даром, а для Антонио это огромная честь.

– Боюсь, что страна неверно поймет этот шаг, мадам де Рискаль. Его могут расценить как взятку. – Пока уста первой леди произносили этот текст, глаза ее жадно изучали туалет Анук. – Мне очень нравятся его модели, – добавила она, не сумев скрыть легкую тоску во взгляде.

Анук таинственно улыбнулась и подмигнула ей.

– В таком случае, мы что-нибудь придумаем – Нимало не смутившись, она повернулась к Дорис – Я как раз собиралась звонить тебе, чтобы извиниться, дорогая. Мне просто страшно подумать, какое ты пережила потрясение из-за Класа.

– Из-за Класа? – Дорис застыла, сбитая с толку, не в силах отвести от нее озадаченного взгляда.

– Ну да, из-за Класа, помощника моего мужа. Он вел себя далеко не лучшим образом, когда ты вошла в кабинет. – Анук драматически вздохнула. – Я бы сама, наверное, тысячу раз умерла в такой ситуации. Ну пожа-а-луйста, прими мои извинения, самые-самые искренние.

Дорис, подхватив со стола бокал с водой, сделала огромный глоток. Лучше бы это была водка! Она не верила своим ушам. У этой женщины и вправду нет ни грамма совести! Дорис, ни секунды не сомневаясь, готова была побиться об заклад, что Анук прекрасно известно, кого она застала „не в лучшем виде". Антонио, а вовсе не Класа! И вот эта королева лгунов стоит перед ней, совершенно беззастенчиво выдавая за правду эту невероятную ложь!