Плохо сделано в Китае
Шрифт:
Сбоку от одного из тюков с бумагой я заметил небольшой бежевый кусочек пластика. Это был электронный ключ, открывавший двери в помещения с ограниченным доступом персонала и принадлежавший сотруднику одного из инвестиционных банков.
Я вытащил его из пачки, чтобы получше рассмотреть. На ключе была напечатана должность владельца: вице-президент. Мне было интересно, при каких обстоятельствах этот ключ попал в корзину для макулатуры. Получил ли он повышение или это был акт возмездия сотрудника, узнавшего о своем увольнении. О каких еще историях могли бы поведать все эти документы?
Мои однокашники из бизнес-школы работали
Уинстон, похоже, понимал, что на его складе лежали не просто какие-то бумаги, и в его офисе я нашел подтверждение этому.
На столе каждого из сотрудников красовалось «надгробие» из оргстекла — обычный памятный знак, который банкиры получают за успешную работу над крупной сделкой, вроде первичного публичного предложения акций компании, или слияния корпораций. Эти почетные знаки попали в корзины для бумаг таким же образом, как и электронный ключ.
Я поднял со стола один из них. Это была узкая высокая пирамида с острой вершиной. На прозрачном материале были выгравированы названия нескольких престижных финансовых компаний. Среди них я увидел знакомые названия — «Goldman Sachs» и «Merrill Lynch». [20] Когда-то эта пирамида символизировала успех какого-то топ-менеджера, а теперь она стала мусорным трофеем, призом другого сорта для кого-то в Южном Китае.
В деле переработки бумажных отходов было множество скрытых возможностей, и Уинстон, казалось, пытался найти выгоду во всем, что попадало к нему в руки. Было непонятно, чем он занимался и каковы были его намерения.
20
Два крупных инвестиционных банка в США.
В углу склада я заметил категорию макулатуры, которая нигде не была зарегистрирована. Это была большая куча конвертов. Там были и цветные, и белые конверты, у одних были пластиковые окошечки для адреса, у других — нет. Насколько я мог судить, единственным, что их объединяло, был адрес получателя. На каждом из конвертов, без исключения, был адрес в Соединенных Штатах. Все письма были отправлены крупными корпорациями, в основном компаниями по обслуживанию кредитных карт и страховыми компаниями.
Может быть, Уинстон собирал эти конверты, чтобы продать кому-то, заинтересованному в создании списка рассылки? Это казалось очень маловероятным, но с другой стороны, я встречал предприимчивых китайцев, прилагавших и большие усилия, чтобы извлечь самую незначительную выгоду. На всякий случай я сфотографировал кучу конвертов и отправил фотографию в Waste Corp.
Одной из главных загадок в работе этого предприятия, все же, было нежелание Уинстона расставаться с офисными бумагами. Он настаивал, что не может найти покупателя, но это никак не могло быть настоящей причиной. В Южном Китае было множество фабрик по переработке бумажных отходов, а спрос оставался высоким из-за постоянного роста цен на сырье.
Уинстон сидел на тоннах бумаг с Уолл-Стрит. Распечатки документов крупнейших в мире финансовых компаний: наверняка в Китае были
В круг обязанностей компании Waste Corp. не входила защита секретов ее клиентов. Ее руководство куда больше интересовал другой вопрос: почему совместное предприятие не приносило никаких доходов? Поначалу Уинстон отказывался предоставить мне какую бы то ни было финансовую информацию, включая цены на макулатуру. Мне пришлось самому связаться с несколькими перепродавцами бумажных отходов, и в результате я убедился, что все китайские торговцы держали рот на замке, когда речь заходила о ценах, которые платили их покупатели.
Было известно, что переработка макулатуры — дело прибыльное, но совместное предприятие почему-то с трудом сводило концы с концами. Уинстон утверждал, что не может получить от покупателей за партию сырья цену лучше, чем та, которую предлагали за нее брокеры в Нью-Йорке. В это было очень трудно поверить.
Продолжая контролировать производство шампуня и работу над другими проектами, я теперь почти каждую неделю приезжал на фабрику Уинстона и пытался разобраться в ее работе. Фрэнк ясно дал мне понять, что ему нравится Уинстон и он ему доверяет. Но чем больше времени я проводил с китайским партнером, тем сильнее подозревал, что компанию Waste Corp. надувают.
— Уинстон мне как родной, — сказал Фрэнк. Когда я встретил Фрэнка в Китае, перед началом нашей совместной работы, он рассказал мне, как Уинстон приезжал к нему домой, в Нью-Джерси, как они все ездили на рыбалку на его катере. Это совместное предприятие было секретным оружием Фрэнка против его конкурентов, и потому каждый раз, когда там обнаруживались какие-то странные факты, Фрэнк всегда находил им объяснение. Он очень заботился о своих партнерах.
Дэвид, новый исполнительный директор, чей отец, предположительно, был связан с мафией, предупредил меня, что если я собираюсь выдвигать обвинения, мне потребуются доказательства. Он не то чтобы сомневался в моих словах, но предпочитал перестраховаться. Он понимал, что Фрэнк истолкует любые сомнения в пользу Уинстона.
— Есть разница между преднамеренным нарушением договора и небрежностью, — наставлял он меня. Другим словами, вполне возможно, что на предприятии не все было в порядке, но это могло быть просто результатом ошибок руководства.
Возможно, Уинстону требовалась помощь. Предприятие не давало прибыли, но этого было недостаточно, чтобы говорить о преступных намерениях руководства. Дэвид подчеркнул, что предприятие не было убыточным, а это уже немало.
Мне потребовалось несколько недель, чтобы получить финансовые документы от Уинстона. Сначала он говорил, что не ведет никаких записей, затем признался, что у него есть документы, но цифры в них ничего не значат.