«Плохой день для Али-Бабы»

Гарднер Крэг Шоу

– Над большинством из нас - никакой. Истинную власть она имеет лишь над первым среди разбойников.

– Значит, она наложила на него заклятие?
– предположил Али-Баба.
– Я помню одну историю, там сердце человека было заперто в башне, так что никто не мог убить его.

– Вообще-то это моя история, - сообщил один из разбойников.

Сперва Аладдин, потом Гарун аль-Рашид и Синдбад, теперь это. Али-Баба был поражен.

– Неужели у каждого из разбойников есть своя история?
– спросил он.

– Как ни странно,

да, - ответил другой разбойник.
– В моей речь идет о волшебной рыбе, которую я выловил, трижды закинув невод в Мертвое море.

– А моя в значительной степени связана с волшебным ковром, - заметил еще один, - и тремя девами в потайном саду.

– Моя тоже имеет отношение к саду, - добавил следующий разбойник, - и к одному очень специфическому цветку. Не говоря уже о кольце, затейливой шкатулке и хитром змее.

Снова и снова звучали голоса разбойников, перечисляя истории, полные чудес и опасностей, пока Али-Баба не начал чувствовать себя слегка ущербным, ибо успешное похищение им золота из волшебной пещеры казалось таким пустяком в сравнении с драматизмом и многообразием судеб окружавших его людей.

– Да, - подвел итог Гарун, - у каждого своя история.

– По крайней мере, у каждого из сорока разбойников, - уточнил Ахмед.

– Как бы то ни было, - рассмеялся камень, - я прекрасно проведу время.

– Но ты говорил про предводителя разбойников, про то, как он оказался во власти этой заколдованной пещеры.

– Ах да, ты был почти прав в своих догадках насчет нашего главаря, ибо пещера хранит в себе часть его.

– Но ведь не сердце же.

– Гораздо хуже, - ответил Гарун.
– Пещера завладела его печенью.

Али- Баба разинул рот в безмолвном изумлении.

– Древние греки, кажется, полагали, что печень - средоточие любви, - пояснил Гарун.
– Или селезенка. А может, это были римляне. С другой стороны, кому дано понять истинные мотивы волшебной пещеры?

– Но как же он живет?
– спросил Али-Баба.

– Он имеет брата, разрубленного на шесть кусков, - вставила голова Касима из меха для воды, - и еще спрашивает, как кто-то живет без такой мелочи, как печенка!

– Я вовсе не собираюсь прерывать вашу ученую беседу, о хозяин, - перебила Марджана, - но мне показалось, я должна упомянуть, что уже смеркается, и было бы разумным нам в ближайшее время поискать себе убежище.

Али- Баба подумал, что это куда больше похоже на ту Марджану, которую он знал многие годы: скромно, но в самую точку. Пожалуй, как бы дурно ни сказалось на ней пребывание в плену у главаря разбойников, со временем все это пройдет. И все же он до конца успокоится лишь после того, как найдет время поговорить с нею, а возможно даже, лишь после беседы с той, которая старше, мудрее ее, но от этого не менее привлекательна, -с женой Касима. Она, вероятно, сумеет взглянуть на все случившееся под верным углом зрения.

– Я понимаю твое беспокойство, юная госпожа, - заявил Ахмед, - поскольку

уверен, что ты вела довольно замкнутый образ жизни и не слишком сведуща в вопросах вольного существования. Позволь заверить тебя, что здесь ты под моей защитой, моей и еще более чем тридцати мужчин, которые, будучи хорошими людьми, вынуждены были вести разбойничью жизнь на протяжении многих месяцев, а то и лет.

– Вынуждены, - согласился один из бывших разбойников.
– Это точно.

– И теперь, избавившись от первого среди разбойников, мы никогда не станем грабить снова, - добавил другой.

– После того, конечно, - вставил третий, - как заберем золото из пещеры.

– Но это не грабеж, - возразил четвертый.
– Вовсе нет. Я имею в виду: нельзя же украсть то, что ты уже украл, правда?

– Я понял твою мысль, - подхватил первый.
– Ну, тогда вообще все замечательно.

– Я так рада слышать, что все вы готовы защитить меня, - сказала Марджана. Она глядела на Ахмеда, и глаза ее казались теперь просто огромными.
– Зная это, я чувствую себя в полной безопасности.

«Нет, - решил Али-Баба, - с его юной служанкой что-то не так. Какие ужасные пытки могли вызвать в ней столь пугающие перемены?»

– И все же, - задумчиво проговорил Аладдин, - мысль насчет того, чтобы поискать местечко для ночного отдыха, не так уж плоха.
– Он умолк и огляделся, поскольку они шли уже достаточно долго, чтобы оказаться теперь среди деревьев.
– Мы ведь приближаемся к пещере, верно?

– Думаю, что она совсем рядом, - ответил Гарун.

– Тогда, пожалуй, как только найдем какую-нибудь подходящую рощицу, там и остановимся, - решил Аладдин, - чтобы войти в пещеру с новыми силами и в хорошем расположении духа.

– Ты прав, - согласился Гарун.
– Нам придется вступить в борьбу не только с пещерой.

– Значит, ты ожидаешь встретить там нашего атамана?
– спросил Али-Баба, внезапно пораженный этой мыслью.
– И мага?

– Все мы так долго были разбойниками, - ответил Гарун, - что нам некуда больше идти.

– Не совсем так!
– воскликнул другой голос, голос, который отождествлялся теперь у Али-Бабы со всяческим злом.

Небо озарилось жутким зеленым светом, еще более ярким на фоне наступающих сумерек.

– Пусть у вас нет золота, - прокричал первый среди разбойников, восседая на спине мага, - зато у вас есть женщины!
– Он расхохотался.
– Вернее, мне следовало сказать, что у вас были женщины, поскольку теперь они наши!

Глава двадцать шестая, в которой мы разговариваем с деревьями и они нас слушают

Али- Баба огляделся и понял, что их бывший главарь совершенно прав. Женщины исчезли. «Марджана!
– подумал он.
– И жена Касима!» Он даже не осознавал, насколько рад был обществу этих женщин, пока они не пропали.