Плохой хороший парень
Шрифт:
— Если ты неспособна находить компромиссы, то пусть будет так.
Чувствуя, как от обиды покалывает кожу, я прислонила руку к виску.
— Разрешите идти, товарищ будущий капитан?
— Зачем ты так, Юна…
— Будет сделано, — горько прошептала я, но прежде чем уйти, спросила: — Дело не во мне, так? Всему виной брюнетка из отдела кадров. Ты мастер подбирать слова, Юдин, но лгать не научился.
Так и не найдя смелости обернуться, Марк ударился в молчание, что заменило тысячу слов; заменило поражающий выстрел.
— И
Сбегая вниз по длинной лестнице, я не могла поверить в случившееся. Напрошенные слёзы застилали глаза, подогревая чувство беспомощности.
И пусть я была знакома с предательством, новой встречи с ним не ожидала.
Это как повреждение внутренних органов, но не тех, на которых мы привыкли надеется. Сердце арестовано. Эмоции взяты под стражу. Запястья сковали мнимые наручники. Но в превосходстве режет душу приговор, и ты невольно берёшь вину на себя. Ждёшь снисхождения. И каждый раз обманываешься.
Запрыгнув в салон автозака, я застала Гришу врасплох. Не успев расправиться с бутербродом, он понимающе протянул мне салфетки. От утреннего макияжа остались только тёмные потёки.
— Знаешь, Кабанов, какой плюс у собаки? Её преданность никогда не будет фальшивой. Собака не станет тебе лапу подавать, а потом под чужие юбки заглядывать. И на звание собаке наплевать.
— Полагаю, едем в псарню? — догадался он без допроса.
— Нет, — немного подумав, ответила я. — Отвези меня к отцу.
3
В кабинете подполковника Волкова пахло воском, заваренным поутру кофе и старой бумагой. Не припомню, сколько времени я прождала отца, стоя перед небольшим настенным зеркалом и безынтересно вглядываясь в своё отражение. В груди по-прежнему пульсировала свежая рана, точно ожёг. Будто ища разгадки во внешности, что так разнится с красотой избранницы Юдина, я на мгновение поняла, что не имею повода для гордости. Всё то, что я имела в свои двадцать несравнимо с успехом.
Неполноценная семья. Призрачная работа. Отсутствие парня.
Казалось, жизнь рушилась на глазах, все перспективы ускользали сквозь пальцы, а тщетные попытки подняться на ноги приводили к неизбежным падениям. Я устала бороться. Устала доказывать всему миру, что способна на большее. И если я решусь сделать следующий вызов, то только самой себе.
Дверная ручка опустилась к полу и дверь открылась. На пороге показался отец; с уставшим взглядом, в слегка измятой рубашке. На строгом лице мужчины виднелась двудневная щетина и тёмные круги под глазами.
— Твои любимые, — отчуждённо проговорила я, положив на стол коробку с пирожными. — Решила, что ты голоден, ведь сам никогда не дойдёшь до прилавка.
Взглянув на эклеры, как на мелкую взятку, он равнодушно открыл шкаф с документами. Лишь спустя минуту мне удалось услышать его голос — монотонный и до мурашек прохладный:
— Ты ведь не заботиться обо мне пришла, так?
— Очень странное «спасибо»,
Расправившись, он скривил губы в неоднозначной ухмылке.
— Всё похвалу ждёшь? Дело доброе то, что ничего не требует взамен. А за твои дурацкие выходки лишь штрафными благодарят.
Я крупно ошиблась, решив, что за несколько дней его пыл поостынет.
— Виновата. Признаю. Но и ты не подарок. Отчитал меня перед всеми, как того дошколёнка. А я не стены разрисовывала, я преступника поймала.
Покачав головой, отец принялся пролистывать рабочий журнал.
— Какой с этого толк? Он чист, как роса. Хоть сейчас выпускай.
Дурно стало от того, что я не ослышалась.
— О чём ты говоришь? Он ведь сам признался. Условно, но всё же.
— Ты о записи? К ней не подкопаться. Любой адвокат разрушит это дело.
— А как же его личность? Майский равно Май. Разве это не доказательство?
— Юна, — гневно бросил он, хлопнув рукой по столу. — Ты слишком наивна в своих убеждениях, что система внутренних дел работает по одному лишь созвучию имени. На него даже дело не открыто.
— А что до десятка заявлений? До них тебе тоже нет дела?
— Все принятые заявления о хищении денежных средств, — раздражённо пояснял отец. — Я не могу пришить их мальцу, если вина его не доказана.
Голова пошла кругом от его напускного безразличия. Прежде отец был более вовлечён в работу. Неужели, за неудачным расследованием в поисках матери он окончательно опустил руки? Презрение пробирало до костей от смутной мысли.
— А если появиться шанс её доказать, ты позволишь мне за него ухватиться? — с отчаянной надеждой в голосе спросила я.
Сотрясся воздух ругательством, он завёл пальцы в волосы.
— Снова ты за своё. Когда же ты угомонишься? Брось это всё. Займись собой. Много ли твоих сверстниц тратят время на грязную работу? Я не хочу, чтобы моя дочь подвергала себя опасности, вместо того, чтобы ходить на свидания и сутками красить ногти. У тебя вся жизнь впереди. А здесь ничего, только пропасть.
— Не смей решать за меня, — просочилось сквозь зубы.
Словно не желая завязывать словесную войну, отец сдался.
— Пойми, я мало что решаю. Официального приказа нет. Все как будто ослепли. А делать вызов сетевым пиратам не в моей юрисдикции.
— Я могу его сделать, — заявила уверенно, пусть питала массу сомнений. — Валерий Петрович, отец Марка, он может дать мне добро.
— Перестань нести чушь…
— А ты перестань мне препятствовать! — вырвалось на эмоциях, но порядком уставшая от перебранок я села рядом и заглянула родителю в лицо. — Правда, пап, хоть единственный раз… Позволь мне попробовать. Едва ли Майский уверен в своей безнаказанности. Я могу на этом сыграть. Он всего лишь пацан, решивший обхитрить закон. Но я докажу, что это не так. Только дай мне эту возможность.