Плохой хороший парень
Шрифт:
Отпустив меня, отец пожал ему руку.
— Спасибо, парень. Без тебя мы бы не справились.
Я же наблюдала за Кабановым, который был их гидом. Он сдержал своё слово, сделал всё, что он него требуется: растрепал отцу о моей затеи, а после проследил за мной по мобильнику.
Впрочем, осуждать сержанта я не торопилась.
— Я, конечно, не настаиваю, но лучше бы нам свалить отсюда, — разбавил напряжённое молчание Тимур. — Вам ли не знать, что дама может передумать?
— Согласен, — кивнул отец, а после взглядом приказал бойцам пошевелиться. — Я
Его фраза моментально меня взбодрила, когда казалось, что на эмоции не осталось сил. Сделав несколько шагов, я потянулась к Тимуру, но коснуться его не удалось. Разжав кулак, он продемонстрировал флеш карту.
— Твоя мать — та ещё ворона, — с грустью улыбнулся он. — Позволила мне опустошить её компьютер и даже носом не повела. Хренова бандерша…
Я смотрела на флешку, как на тот слиток золота, и не могла произнести и слова.
— Здесь масса информации, которая не оставит ей шансов. Но решать только тебе, Мурка. Теперь её судьба в твоих руках, — накопитель коснулся моей ладони, точно уголёк. Точно гиря ответственности.
Он снова всех обхитрил…
Следующим «словом» был щелчок наручников. Ими был скован Майский.
Очередной шок. Очередной удар.
— Нет! Это неправильно! Он помог нам! — взбунтовалась я, а после почувствовала хватку отца. — Перестаньте! Отпустите его!
Не в силах выслушивать мои крики, Тимур покорно последовал за конвоирами. Кабанов скрылся вместе с ним в салоне служебной машины.
— Да как вы можете?! Папа! Останови их! Тимур!
Отец лишь приговаривал, что так будет правильно и силком уводил меня от места встречи. Уворачивался от моих пинков и ногтей. Я кричала вслед уезжающему автозаку, но едва ли была услышана.
А что до справедливости? Её не существует.
25
Месяц спустя
— Всё в порядке, Юна? На тебя больно смотреть, — обеспокоенно прошептала Мира, вглядываясь в моё пустое лицо.
Конечно же, я была не в порядке.
Здесь, в здании районного суда, среди давящих стен и громких возгласов потерпевших, было сложно сохранять равновесие. Меня касался каждый недобрый взгляд, кусали тревожные мысли, а секунды до заседания растянулись в мучительные часы.
Сегодня решится судьба Мая…
Прошло несколько недель после кражи накопителя, что послужил финишной лентой в беге за преступностью, а я по-прежнему чувствовала себя разбитой, словно никогда не желала подобного. Будто целью моей жизни было что-то иное.
Сдать главную улику в отдел — означало, рассекретить Викторию и тем самым поставить жирный крест на свободе Майского. Отобрать последний шанс на оправдание, а после тешить себя мнимыми доводами, что совершаешь правое дело.
Что ж, за нелёгким выбором пришла расплата.
Тимур
Всё пошло не по плану. Начиная с идеи побороться с хакером и заканчивая попыткой разглядеть человечность в Виктории. Казалось, что любой мой порыв был обречён на провал, ведь гоняясь за справедливостью я осталась ни с чем.
И поделом. Только так приходиться учиться на своих ошибках.
Впрочем, сыграли мы не в сухую. Добытой Маем информации хватило, чтобы навсегда отстранить Юдиных от должностей и заключить их под стражу. Не сложно представить, какие пытки предстоят изнеженным душам; куда сложнее — проникнуться к семейству сочувствием.
Я ненавидела их. Презирала. И ежедневно кляла, за то что каждый раз лишали меня счастья. Теперь мне приходилось быть свидетелем очередного удара судьбы и отчасти быть его инициатором.
— Быть может, вернёшься домой? — продолжала щебетать Мира, сторонясь прибывающих на суд. — Ты не обязана здесь находиться.
— Обязана, — сухо обрубила её я, смахнув капли пота со лба. — Тогда он не решит, что мне всё равно. Не решит, что я его бросила…
Девушка закатила глаза.
— Боже, о чём ты только думаешь? Тимуру и так нелегко. Едва ли он обрадуется, завидев тебя в полуобмороке.
— Со-мной-всё-хорошо, — солгала я. — А станет ещё лучше, если ты заткнёшься.
Лицо девушки неодобрительно исказилось. Наверняка ей виднелась другая картина: бессильная Юна, с дрожащими губами и отсутствием жизни в глазах. По правде я едва стояла на ногах. Долгие дни ожидания и тревоги сошлись в одну бесконечную чёрную полосу. Кусок не лез в горло, а недалёкое будущее вовсе лишало воздуха. Мне нужно было набраться сил, быть готовой принять неизбежное, однако выдержки не хватило. Из воюющей девицы в погонах я превратилась в размазню.
— Похоже, скоро начнётся, — сказал отец, разбавив нашу компанию. — Автозак уже подъехал, а значит, виновник на месте.
— Не называй его так! — не сдержалась я, чем привлекла внимание присутствующих. Теперь в нас впилось десяток глаз.
Отец пошатнулся, а Мира состроила фирменную гримасу строгой матери.
— Да что с тобой такое, Юна? Мы все на нервах, но как-то держим себя в руках.
— Правда? — хмыкнула я. — Не похоже, что вас заботит его судьба. Признайтесь, вы давно сдались и записали Мая в проигравшие. Ведь чудес не бывает, так?
— Мы не меньше твоего хотим ему блага, — прошипел отец, озираясь по сторонам. — Но он виновен, и это факт. Так пусть ответит по справедливости.
Желчь подступила к горлу. Ресницы задрожали.
— О какой справедливости ты говоришь, папа? Её не существует. И пусть я сдохну, если это не так.
— Прекрати вести себя так. Это выбор Тимура и ты не в праве его осуждать.
Казалось, что слух меня подводит. Май спас нас всех, а они выражались так, будто он не шёл на жертвы, а только был рад исковеркать свою жизнь.