Плохой парень, Купидон и я

Уильямс Хасти

– Слушай, Андре, было здорово снова тебя увидеть. – Странно было это произносить. Не думала, что скажу такое после всего, что случилось в прошлую пятницу. – Сочувствую твоему несчастью, но мне пора.

– Bonne nuit [Доброй ночи], Хлои. Может, как-нибудь выпьем по чашечке кофе и обсудим, как сложились наши жизни?

Его слова вызвали у меня дежавю.

Мое сердце пропустило удар, когда я поняла, насколько знакомо это звучало.

Вообще-то… Я была почти уверена, что произнесла ровно то же самое при нашей первой встречи спустя

два года.

– Погоди-погоди, Хлои, ты уже уходишь?

– А почему нет? Обсуждать за чашечкой кофе, как сложились наши жизни, я не горю желанием.

– Очень жаль, Хло, а ведь мы были так близки…

– Конечно, – вернувшись к реальности, соврала Андре прямо в лицо.

Он лучезарно улыбнулся, и его темные глаза заблестели от счастья.

– Отлично, тогда до встречи.

– Au revoir [Прощай/до свидания], Андре. – Я зашагала по заметно опустевшей улице, но затем резко развернулась и снова посмотрела на француза. – Когда, говоришь, ты очнулся в больнице?

В его глазах вспыхнуло любопытство.

– В среду.

– А избили тебя за день до этого… во вторник, так?

– Да, а что?

– Ничего. Просто спрашиваю. Прощай, Андре.

И на этом ушла, не дав ему больше сказать ни слова.

Вечеринка Тайлера была в пятницу.

Андре потерял память не из-за Риса.

Его избил кто-то другой.

~ * ~

После бесчисленных попыток подобрать нужный ключ – потому что единственным источником света служил тусклый уличный фонарь – я наконец-то нашла его и открыла дверь. Вошла в дом, разулась и, устало вздохнув, направилась наверх в гостевую комнату.

Но меня тут же схватили за руку и прижали к стене.

В голове резануло от легкого удара о гипсокартон, и я, поморщившись, уставилась в темно-зеленые глаза перед собой.

– Какого черта, Рис?

Он вперился в меня сердитым взглядом, его каштановые волосы упали на лоб.

– Где тебя носило?

– Что?

– Ты вообще знаешь, который час? Тебе не приходило в голову позвонить Авроре или мне и предупредить, куда пойдешь после школы и когда вернешься? – возмутился он, а затем сузил глаза. – Мне пришлось пойти искать тебя, потому что кое-кто забыл взять с собой телефон!

Я моргнула, переваривая услышанное.

Рис меня искал?

– П-прости! – заикнувшись, выдавила я. От его близости мне было сложно говорить, уж слишком четко я ощущала, как он прижимает меня к стене своим сильным и мускулистым телом…

На моих щеках вспыхнул румянец.

– Ты в курсе, как работают телефоны? – риторически спросил Рис. – Давай объясню. Ты носишь его с собой, а когда кто-то звонит, отвечаешь, – медленно

разжевал он как для умственно отсталой. – Или для заучки вроде тебя это слишком сложно?

Попустив колкость мимо ушей, я вздохнула и пристыженно заглянула Рису в глаза.

– Я все поняла. Это больше не повторится. Прости, что заставила вас с Авророй волноваться.

– Кто сказал, что я волновался?

Я удивленно посмотрела на него.

– Но ты ведь сказал…

– Чего ты там уже напридумывала?

Его слова ранили в самое сердце, и я смущенно потупила взгляд.

Рис вдруг захохотал.

– Я шучу, Хлоя.

Я вскинула голову и толкнула парня, увидев его ухмылку и озорной блеск в глазах.

– Ну ты и придурок!

– Я знаю! – беспечно ответил он с игривым выражением на лице. – Но тебе ведь нравится этот придурок, так какие претензии?

Я аж подавилась слюной, щеки снова вспыхнули.

– Ч-что? Ты мне не нравишься!

– Ну конечно.

У меня округлились глаза.

– Не нравишься!

Во взгляде Риса мелькнула пленительная искорка боли.

– Не нравлюсь?

Мне стало тяжело дышать. Воздух намертво застрял в горле.

– Я… о боже… это не то… я вовсе не это имела в виду…

Рис залился смехом.

– Опять попалась!

– Ох.

Каштановые волосы упали ему на глаза, и он, ухмыльнувшись, по-мальчишески взмахнул головой.

– Видела бы ты выражение своего лица. Оно бесценно.

– Видел бы ты выражение своего лица, когда на тебе сидел паук. Вот что бесценно, – с триумфом парировала я.

Рис придвинулся ближе – если это вообще было возможно, – и я ощутила на лице его прохладное дыхание.

– Мы договорились больше никогда об этом не вспоминать.

Я невольно улыбнулась. Он тогда выглядел так забавно.

– Мне кажется, это мило. Плохой парень боится паучка Инси-Винси.

– Заткнись, – сконфуженно рявкнул он. Затем отвел взгляд и выругался, а его загорелые щеки слегка порозовели.

Я едва сдержала смех.

Официально заявляю: смущающийся Рис – это в гуголплекс (единица со ста нулями) раз милее всего на свете.

– Ты краснеешь! Боже, это так мило!

Его зеленые глаза тут же вспыхнули от ярости.

– Тебе что, жить надоело?

Самодовольно склонив голову набок, я дерзко улыбнулась.

– Ой-ой, и что ты сделаешь? Насколько помню, это мне известно о твоих слабостях.

Рис удивленно посмотрел на меня, но уже в следующую секунду хитро ухмыльнулся.

А затем прижался ко мне своей твердой грудью. Мое сердце колотилось как сумасшедшее, и он наверняка это почувствовал. Скользнув ладонями по спине, Рис взял меня за талию и притянул к себе. Его лицо было так близко, что я могла сосчитать каждую длинную черную ресничку, каждое светло-карее вкрапление в зеленых глазах. Я была очарована… загипнотизирована даже.