Плохой парень

Грей Р. С.

— А это для кого? — киваю подбородком в сторону оставшихся роз и медведей.

— Мисс Абрамс. Мы не должны обращать внимания на такие вещи, но у вас двоих в этом году больше всего поклонников! — он ухмыляется.

— Что? Кто? Как?

Его улыбка исчезает, и я понимаю, что так сильно сжимаю его рубашку, что растягиваю воротник. Я отпускаю ее и разглаживаю. Наверное, мне следует перестать его трогать.

— Что вы имеете в виду? — спрашивает он.

Он нервничает. Его тоскливые слезы превратились в слезы страха.

Я вывожу его из

класса, чтобы наш разговор не подслушали.

— Так эти подарки для нее? — Он медленно кивает. — Дай мне прочитать ее записки.

— Вы не можете! Я обязан защищать святость и неприкосновенность частной жизни — Его глаза — два круглых блюдца, когда он прижимает подарки к груди.

Я вырываю одну из них из его дрожащих рук. После этой встречи малышу понадобится консультация.

Розы красные.

Фиалки с оборками.

Ты самая горячая учительница в Оук-Хилле.

Давай Netflix и чилить?

Этот ученый стих был написан Логаном, координатором обороны футбольной команды. Я не слишком волнуюсь, потому что знаю Сэм достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что она не будет соблазнена предложением секса и тушеного мяса.

— Дай мне следующую!

— Мистер Флетчер, пожалуйста! Вы потеряли свой моральный компас? — Он оглядывает длинный коридор, нервничая, что его поймают как моего сообщника.

Я вырываю письмо у него из рук. Следующая записка немного лучше, потому что она не маскируется под стихотворение.

С Днем Святого Валентина, Саманта!

Может быть, мы с тобой как-нибудь выпьем кофе, если ты не против?

Это от учителя фотографии, Малкольма. Он тип Сэм, в том смысле, что едва достает мне до локтей.

— Сколько записок ей уже доставили?

— Я… я н-не-не знаю, — бормочет он. — Меня только сегодня утром поставили на дежурство по доставке!

Ее коллекция, наверное, так же огромна, как и моя.

Дерьмо.

Я знаю, что у Сэм было немало поклонников в Оук-Хилле. Она — идеальное сочетание милого и сексуального. Она хорошо ко всем относится. Она улыбается и вспоминает дни рождения. Ее юмор вызывает привыкание, и именно сочетание этих качеств ставит ее прямо на радар каждого мужчины. В течение долгого времени ходили слухи, что мы встречаемся, и я взял за правило никогда не подтверждать и не опровергать это. Мне было бы намного легче, если бы люди думали, что мы пара. Все изменилось вчера. Я не знаю, что она сказала Эшли во время обеда, но с тех пор ко мне в класс приходили трое парней, пытаясь собрать информацию о Сэм.

— Какой ее любимый цветок?

— Какой у нее любимый цвет?

— Она любит шоколад?

Что

это за чертов вопрос? Есть ли на этой планете люди, которые не любят шоколад?

— Сколько у тебя осталось на личные цели по сбору средств? — спрашиваю я парня, пока он стонет о том, что его, наверное, вышвырнули из Корпуса Купидонов.

Мое предложение немедленно принимается, и он так быстро приходит в себя, что я убежден: у него есть будущее на Бродвее.

— Двести пятьдесят долларов, — говорит он ровным, серьезным тоном.

— Это большие деньги, чтобы попытаться заработать старомодным способом. Насколько хорошо ты умеешь хранить секреты?

Он пожимает плечами, изображая скуку. Затем осматривает свои ногти.

Хорошо. Он понимает.

— Каждый раз, когда мисс Абрамс получает что-то от поклонника, доставляй это мне. Каждая доставка приносит тебе двадцать долларов.

— Я знаю, что вы получаете учительское жалованье, но думаю, что вы можете добиться большего. — Он выгибает брови.

Жаль, что это против правил — бить учеников.

— Пятьдесят долларов.

— Приятно иметь с вами дело, мистер Флетчер. — Он протягивает мне руку.

Я оправдываю свои действия, говоря себе, что мой денежный вклад идет на благотворительность. Эти прыщавые дети будут петь на главной сцене, потому что мне невыносима мысль о том, что Сэм пьет кофе с другим мужчиной.

К тому времени, когда у меня наступает свободное время, у меня есть еще четыре медведя для себя и пять для Сэм. У меня в ящике стола лежат любовные записки. Я чувствую зуд от своего обмана, особенно когда она входит и смотрит на коллекцию, собранную за моим стулом.

— У тебя здесь немало поклонников. Сегодня мне доставили только одну жалкую розу. — Ее брови приподнимаются.

Какого черта? Как роза проскользнула? Детям в наши дни ни хрена нельзя доверять.

— От кого это было? — спрашиваю я, продолжая оценивать тесты, как будто ее ответ меня не интересует.

— Учитель физкультуры.

— Миссис Лоуренс?

— Ага, ты не единственный, кто ей нравится.

— Собираешься пойти на это? Ты никогда не казалась мне человеком, который мог бы играть за другую команду, — я улыбаюсь, довольный.

— Знаешь что, Флетчер? Я могла бы. — Она берет одного из медведей и с тоской смотрит на него.

В эти выходные мы должны присутствовать на новоселье в доме директора Пруитта. Это не наше представление о хорошем времяпрепровождении. Сэм встречает меня в моем доме заранее, и когда я открываю дверь, чтобы найти ее в красном платье, решаю, что мне нужен шот Огненного Шара (прим. пер.: Fireball (Огненный шар) — канадский ликер с добавкой перца и корицы. Пьют его в чистом виде шотами, а также в подожженном виде и в составе коктейлей.). Я наливаю один, и Сэм настаивает, что ей тоже нужно. Надеюсь, мы не будем продолжать пить шоты, потому что она весит примерно половину моего тела.