Площадь диктатуры
Шрифт:
– Пойдемте, Петр Андреевич!
– настойчиво повторил Мигайлин.
– Так вот, чем пес был начинен!
– воскликнул Рубашкин и, заметив недоуменный взгляд Мигайлина, добавил: - Это Фауст сказал, когда увидел Мефистофеля в его подлинном обличье. Помните, милейший Андрей Ильич?
Не дожидаясь ответа, Рубашкин повернулся и побежал догонять Горлова.
– Боря, подожди, - закричал он, - мне с тобой по дороге!
– Ты же к Кошелеву собирался?
– обернувшись с переднего сиденья, спросил Горлов.
–
– воскликнул Рубашкин.
– Я, Петя, думаю, что порядочным людям всегда по пути, - заметил Горлов.
– Ты кого считаешь порядочным: меня или гэбэшника Кошелева?
– И тебя, и его - обоих!
– Этого не может быть! Этого не может быть потому, что огонь не горит в воде, как два разных предмета не могут одновременно сосуществовать в одной точке материального мира.
– Красиво говоришь, но ты забыл, что именно Кошелев уберег нас от большой беды? Еще неизвестно, чем бы закончилось наше дело, если б оно попало к другому. Разве не помнишь, что случилось с твоим приятелем - как его?
– с Чернициным?
– Брусницыным!
– хмуро поправил Рубашкин.
– Сидит твой Брусницын! Сидит! И мы могли загреметь, за милую душу, если б не Кошелев. Ведь положа руку на сердце, - а зачем нам врать друг другу?
– ведь напортачили мы с тобой?
– Ты попросил меня помочь с документами, зная, что я лишен допуска! И уговорил Марину подписываться, как исполнителя. Значит, ты и напортачил!
– Хорошо, пусть я, - согласился Горлов, - но под суд мы бы пошли оба. Или все дело в том, что Кошелев - сотрудник КГБ и честно выполнял свои обязанности? Или ты, как некоторые придурки, считаешь, что среди коммунистов и сотрудников КГБ нет порядочных людей?
– Не бывает!
– тут же воскликнул Рубашкин.
– А придурками ты считаешь тех, кого выгоняли с работы, выселяли на 101-й километр, тех, кто сидел в тюрьме за то, чтобы ты наживался на своих кооперативных шахер-махерах?
– Не упрямься, Петя! Ты ведь сам понимаешь, что не прав.
– Останови, я выйду, мне в другую сторону, - заметив сбоку вход в метро, попросил Рубашкин.
* * *
В Ленсовете было по-прежнему многолюдно и бестолково. Поначалу Рубашкин хотел встретиться с Салье, но, увидев возле ее двери толпу, пошел искать Вдовина. После получасовых поисков тот отыскался сидящим на подоконнике в коридоре первого этажа.
– Здорово, Петр, - не отрываясь от чтения каких-то бумаг, сказал Вдовин.
– Гадское, понимаешь, дело! Ленсовет решил предоставить Коле Иванову* прямой эфир, а Обком запретил, и эфира, ясное дело, не дали. Теперь надо разбираться с Петровым*. Вот, почитай!
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ГОРОДСКОЙ СОВЕТ НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ
РЕШЕНИЕ
1-й сессии 21 созыва Ленинград 12.04.90
"О невыполнении Председателем
Ленинградского комитета по
телевидению и
Леноблгорисполкомов т. Петровым Б.М.
решения 1-й сессии Ленинградского
городского Совета народных депутатов
от 05.04.90"
В связи с невыполнением Председателем Ленинградского комитета по телевидению и радиовещанию Леноблгорисполкомов решений Ленинградских городского и областного Советов народных депутатов о предоставлении прямого эфира народному депутату СССР тов. Иванову Н.В. Ленинградский городской Совет народных депутатов РЕШИЛ:
1. Выразить недоверие т. Петрову Б.М. и освободить его от занимаемой должности
2. Поручить Ленинградскому телерадиокомитету и лично заместителю председателя Комитета депутату Сенину В.Т. обеспечить прямой эфир народному депутату СССР Иванову Н.В.
3 Поручить созданной Ленгорсоветом постоянной комиссии по средствам массовой информации провести консультации с Леноблсоветом и Гостелерадио СССР по кадровым вопросам.
Сопредседатели сессии П.С. Филиппов
В.Н. Щербаков
– Недоверие выразили, а им плевать, - дочитав, сказал Рубашкин. Поспорим, что никто Петрова не снимет.
– И спорить нечего, - буркнул Вдовин.
– Но эфир-то дать надо!
Рубашкин видел, что Вдовин озабочен, ему некогда, и постарался, как можно короче, рассказать о своих подозрениях.
– Ко мне уже два депутата подходили, агитировали за Кошелева, но никто не говорил, что Кошелев служил в ка-гэ-бэ. Во всех документах записано, что он - военный пенсионер. Давай, сделаем так: я свяжусь с "Мемориалом", у них достаточно полная картотека, а вечером позвоню тебе, и решим, что делать, дослушав, рассеянно сказал Вдовин.
– Кстати, не мог бы ты пробить публикацию решения по Иванову в "Вечерке"?
– Вряд ли меня послушают, я ведь внештатник, - сказал Рубашкин, но решение взял, решив показать его Кокосову.
– Нам еще надо обнародовать решение о демонстрации. Никто не хочет печатать.
– Какой демонстрации?
– спросил Рубашкин.
– В защиту Гдляна с Ивановым*. На сессии сегодня утвердили, и никакой Обком теперь не помешает.
– Попробую, - не надеясь, что получится, обещал Рубашкин.
Он ждал звонка Вдовина весь вечер, но тот так и не позвонил.
4.18 НЕГЛАСНАЯ УСТАНОВКА(
Через два дня Рубашкин столкнулся с Вдовиным в коридоре редакции.
– У меня встреча с директором Лениздата, после зайду к тебе, - на ходу сказал Вдовин.
Через час он разыскал Рубашкина и с ходу огорошил новостью:
– "Вечерку" берем под себя! Полностью. На днях договорились с Обкомом, что им остается "Ленправда", "Ленинградский рабочий" и еще пара изданий. А "Вечерний Ленинград" станет официальным органом Ленсовета. Здорово, правда?