Площадь Согласия. Книга 2. Навстречу счастью
Шрифт:
— Почему ты решил, что она несчастна?
— А вы в глаза загляните, — прикрыл он ладонью нижнюю часть лица. — Видите, какой взгляд? Эта женщина забыла, когда в последний раз кого-то любила… Или позволяла себя любить. — Чернов приподнял журнал и попытался изменить угол падения света. — Смотрите внимательно! — жестом подозвал он шефа. — Как ни верти, в глазах — настороженность и недоверие! Или взять ее улыбку: красивая улыбка, правильная. Только не настоящая, не от сердца. Отработанная годами красивая улыбка красивой женщины. А ведь жаль, на самом деле она очень хороша, и даже легкая влюбленность была бы ей к лицу. Вы
Владимир не зря задал этот вопрос. С тех пор как Радченко отправил за границу Кушнерова и разъехался с женой, в таком нервном состоянии он его видел впервые. И всему виной, как он считал, были этот журнал и эта женщина.
— Я знал ее… раньше, — коротко ответил Алексей. — Как Кушнеровы?
— Спят, но лучше их разбудить. Надо выйти на воздух, к тому же сегодня не жарко, а с утра даже дождик накрапывал.
— Тогда поднимай.
Спустя полчаса Алексей с Артемом сидели в баре у бассейна и наслаждались холодным пивом.
— Все, я — пас, — пожаловался друг. — С ума можно сойти с этими детьми! Вот мы в наше время…
— Заладил, как бабка старая: наше время, не наше время! Да нормальная у тебя дочь! Думаешь, на дискотеке рядом с тобой она чувствовала себя свободно? Тебя бы такая свобода устроила?
— Нет.
— А вот ее устроила. Значит, она прекрасно понимает границы дозволенного и не собирается нарываться на неприятности. Это во-первых. А во-вторых, ей просто хотелось несколько дней побыть рядом с тобой. Только как себя с тобой вести, она пока не знает. Отсюда ершистость и обыкновенное юношеское желание повыпендриваться.
— Ты так считаешь?
— Уверен. И вообще, классная у тебя девчонка выросла… Ты куда после Ибицы?
— Думал к родителям податься, потом на несколько дней в Париж… Но сейчас придется менять планы. С Юлькой я уже повидался, и потому завтра, как только она улетит, забронирую билет до Нью-Йорка. На все про все мне понадобится недели две-три, — прикинул он. — Так что числа двадцатого жди в Москве.
— Джейн в курсе твоих планов?
— Скорее всего догадывается… Я ей дом хочу оставить… Все-таки я прожил с ней не самые худшие годы.
— Шикарная у тебя причуда выработалась: Ирине — квартиру в центре Москвы, Джейн — дом под Нью-Йорком. Ловко они тебя раскручивают!
— Никто меня не раскручивает… Я сам так хочу.
— Порядочность в отношении женщин всегда тебя отличала! — хмыкнул Алексей.
— Я и Инке нашу служебную квартиру в свое время оставил, — попытался оправдаться Артем. — Правда, когда она в Питер переезжала, сдала ее государству. Так что называй как хочешь, но в скором времени перед тобой предстанет обыкновенный бомж.
— Ладно, бомж, хватит прибедняться, — проворчал Алексей. — Я, между прочим, давно о тебе подумал и прикупил участок за своим домом. Так что приезжай и стройся. А пока у меня поживешь, места хватит. Только сразу предупреждаю: никаких женщин. Захочешь расслабиться, Володя отвезет тебя куда надо.
Артем хитро прищурился и протянул ему ладонь.
— Беру участок не глядя! О, смотри: наша красотка объявилась!
На слегка располневшую, но не утратившую стройности и привлекательности немку они обратили внимание еще в день приезда: лицо ее показалось Артему знакомым. Но так как кроме мальчугана лет пяти рядом с ней постоянно находился солидный немец в годах, они тут же о ней забыли. Сейчас женщина была одна.
— Можно? — спросила она на чистейшем русском языке.
— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — пробормотал Артем, задвигая за дамой плетеное кресло. — Чего изволите выпить?
— Спасибо, ничего. Ребята, а вы откуда?
— Из Москвы. А вы?
— Теперь из Кельна… Родилась в Беларуси, немного пожила в Москве… Жаннет, — представилась она.
— Жанна по-нашему, — хмыкнул Кушнеров.
— Можно и Жанна, — согласилась та и полюбопытствовала: — Неужели популярность Ибицы достигла и России? Несколько лет назад русская речь была здесь большой редкостью, а теперь слышна на каждом шагу… Управляющий отелем — хороший приятель моего мужа, и мы здесь который год отдыхаем. Отель не из дешевых, и в прошлом сезоне в нем практически не останавливались русские. А в этом — просто поразительно: три семьи из Питера, москвичи, моя землячка с сыном, а теперь еще и вы! Перемены налицо.
— И вам они не нравятся?
— Ну почему же? — растерялась Жанна, не ждавшая такого выпада. — Русских туристов везде встречают с распростертыми объятиями… Вот только после их отъезда настроение порой меняется: или что-то свезут, или за что-то не рассчитаются.
— И что же стащили наши соплеменники из этого отеля? — не унимался Артем.
В общении с дамой он вел себя чересчур агрессивно.
«Видно, не выспался», — решил Алексей.
— Пока ничего, — пожала та плечами и, словно себе противореча, добавила: — В отелях такого класса чаще что-то забывают… Кстати, если русские что-то теряют, то крайне редко пытаются вернуть обратно. Вот моя землячка, например, улетела, а горничная нашла в душевой золотой крестик. Судя по всему, ему немало лет, и для хозяйки он скорее всего служил амулетом. Неделя прошла, а она — ни гугу. Хотя, возможно, и не догадывается, где обронила… Цепочка расстегнулась…
— А фамилия землячки часом не Крапивина? — насмешливо уточнил Артем.
— Ой, Крапивина! — обрадовалась Жаннет. — Мы вместе путешествовали на машине по острову! Звали ее Тамара, а сына… — Она наморщила лоб.
— Сергей.
— Точно, она звала его Сережа! Так вы ее знаете? Вот здорово! Значит, сможете передать крестик? Хулио очень обрадуется — честь отеля для него превыше всего.
— А вдруг мы его присвоим? — продолжал ерничать Артем.
Алексей недоуменно покосился на друга. Чтобы тот позволял себе так разговаривать с дамой! Да еще с красивой! Да еще на отдыхе! Да еще у бассейна, где такое количество будоражащих желание голых тел! Может, и вправду устал? Или после сорока в нем что-то сломалось и он начал думать головой?
— Не присвоите. Судя по вашим апартаментам, люди вы состоятельные и крестик, даже старинный, вам совершенно ни к чему. А вот доброе дело сделать вам ничего не стоит.
— Вот тебе и повод для встречи, — взглянул на Алексея Артем. — Берем?
— Надо подумать, — нерешительно ответил тот.
Честно говоря, стоило ему услышать про крестик, как у него сразу мелькнула подобная мысль.
— Другого выхода нет, — меж тем вздохнула Жаннет. — Отсылать такую вещь боязно да и…
— Да и растаможить заставят по полной программе, — со знанием дела предрек Кушнеров.