Площадь Согласия. Книга 2. Навстречу счастью
Шрифт:
Стоило ему покинуть кабинет, как Тамара словно подкошенная рухнула в кресло и закрыла лицо руками…
…Встречу Филевский назначил в шесть вечера в «Рэдисон-Славянской». Учитывая непредсказуемость предстоящего мероприятия, а также напряженность момента (после того как утром Радченко молча выслушал доклад Цеховского, а точнее, его интерпретацию событий в духе шпионского боевика — мол, против холдинга был задуман целый заговор, — он закрылся в своем кабинете и ни с кем не общался), Чернов решил прихватить еще одного охранника.
Помимо всего прочего, со вчерашнего дня Алексею не давала покоя одна мысль: что на протяжении стольких лет связывает
«Неужели в этом и была истина? А если ее сын — это сын Филевского? — осенило его по дороге в гостиницу: — Вот этого я им обоим никогда не прощу!»
Зародившийся в душе гнев мгновенно затуманил сознание, заблокировал мысли. Хлопнув дверцей машины, Алексей стремительно преодолел холл и зашагал в сторону ресторана. Грузный человек, в котором он сразу узнал Филевского, сидел в углу и общался с официантом.
— Ну что? За руку будем здороваться или как? — усмехнувшись, пробасил Филя.
Алексей присел напротив и окинул его внимательным взглядом: коротко стриженные редкие волосы, огромные кулачищи… «Чистый бандит, — подумал он. — Правда, одет пижонисто».
— Здоров, — скрепя сердце протянул он руку. — Сколько лет, сколько зим…
— Лучше скажи: не было бы счастья, да несчастье помогло, — усмехнулся Саша. — Твои?
Стараясь держать в поле зрения столик шефа и двух амбалов, явно неспроста сидевших с другой стороны зала, Чернов с напарником устроились позади.
— Мои. Ответь мне на один вопрос, — начал Алексей с того, что больше всего волновало его в данную минуту. — Что связывает тебя с Крапивиной?.. Общий сын?
Приподняв бокал с пивом, Филевский на мгновение замер, недоуменно сдвинув брови, посмотрел исподлобья на Алексея и поставил бокал на стол. Коснувшись пятерней волос, он шумно выдохнул, откинулся на спинку стула и посмотрел на собеседника в упор:
— Дурак ты, Радченко. Как был дураком, так им и остался… Если ты имеешь в виду последний вечер, когда мы виделись, то едва ты ушел, Томка меня сразу за дверь выставила… Да если бы она хоть пальцем позволила к себе прикоснуться, я бы всю жизнь Богу молился… Неужели ты тогда так ничего и не понял? Любила она тебя… Сигареты есть?
— Не курю, — почувствовав странную неловкость, опустил взгляд Алексей.
— Правильно делаешь. — Филевский жестом подозвал официанта. — А что касается Тамары, — продолжил он через минуту, — то в своей жизни я почитаю только трех женщин: умершую мать, жену и… Тамару Аркадьевну, — выделив последние слова, пристально посмотрел он в глаза собеседнику. — Есть за что… Встретились мы случайно: в девяносто четвертом году прилетела к нам в Нижний этакая деловая бабенка, долги выбивать, — хмыкнул он. — Ты же ее помнишь: чуть что не так — шашку наголо и вперед на амбразуру! Повезло ей, что свой человек у меня там был, сам знаешь, чем такие дела заканчивались… С тех пор поддерживали отношения, перезванивались. Я тогда даже пожалел, что успел жениться… А четыре с половиной года назад уже Тамара спасла мою семью. Да и меня по большому счету тоже.
— Снова криминал?
— Та же банда, — кивнул он и распечатал принесенную официантом пачку сигарет. — Очередная дележка рынка: отстрел конкурентов-бандитов, бизнесменов… Лакомый кусок наш городишко… Долго рассказывать, но в один прекрасный день и меня на счетчик поставили. Жена Катя — почти ребенок, на двенадцать лет младше, второй дочке тогда лишь полгода исполнилось. Всех друзей, всех близких наперечет знают, так что спрятать
— А что у нее стряслось?
Алексей слушал и мелко, одну за другой, ломал пальцами деревянные зубочистки.
— Да с козлом одним спуталась, по-моему, даже влюблена в него была. Хотя не буду утверждать… Потеряла бдительность, а он у нее за спиной наподписывал всяких контрактов. Клиентов пытался увести… Ляхов его фамилия.
Радченко поднял брови:
— Александр Романович?
— Он самый. Даже обидно за нее: ну почему такой бабе одни сволочи попадаются? Кого ни возьми: тебя, меня, Ляхова… А ведь был еще тот, от кого она сына родила! — усмехнулся Филевский.
— Это ее проблемы… Давай по делу: для чего вы задумали этот липовый тендер по нефтетерминалу?
— И все-таки ты изменился, — отметил Саша. — Жестче стал… Ладно, по порядку так по порядку… Начнем с тендера по химкомбинату. Как я уже говорил, Александр Романович украл у Крапивиной документы, а Цеховский, в свою очередь, придавил руководство комбината звонками сверху.
— Я и сам кое-кому звонил, — пожал плечами Алексей.
Филевский многозначительно вздохнул и произнес сочувствующе:
— Да-а-а… Тяжело руководить махиной.
— Яснее можешь?
— А яснее некуда: прямо с Тамариного рабочего стола охранник похитил копии документов и передал Ляхову.
«Так вот почему она требовала встречи!» — понял Алексей.
— …В общем, — продолжил Филевский, — попросила она меня помочь отыскать предателя, а заодно и Ляхова на чистую воду вывести. Она ведь не знала вначале, что он на тебя работает. Короче, предложила мне план, сварганила «липу», оставила ее на столе и стала ждать. Как только твоя контора на нее отреагировала, без труда вычислила, кто воровал документы. Знаешь, кем этот охранник оказался? Отчимом нынешней подружки Александра Романовича! Дальнейшее было делом техники: подсунула через него «переписку» с одной из моих компаний, тот отнес ее Ляхову, Ляхов, в свою очередь, помчался к Цеховскому — и круг замкнулся. Их даже офшорный счет на черт-те каких островах не испугал! — посмеиваясь, добавил он.
— А дальше? Ты знал, против кого играешь? — теперь уже Алексей пристально посмотрел в глаза Филевскому.
— Вначале не знал, а когда узнал, решил повести с тобой игру по старым правилам, — без тени смущения признался тот. — Наверное, с институтских времен что-то во мне взыграло… Такой шанс для реванша выпал! Все предусмотрел, кроме одного: не думал, что Тамара Аркадьевна вопреки моей просьбе поспешит выгнать своего охранника. Не будь этого — ни ты, ни твоя контора ни за что не догадались бы, чьих это рук дело… Хотя, может, и к лучшему, что Томка карты раскрыла: тебя такой суммой все равно не накажешь, а моя совесть будет чиста. — Он сделал глоток пива.