Плоть [ Авт. сборник ]
Шрифт:
Вот и все, пожалуй.
Как только Черчилль принял решение, его уже нисколько не беспокоило, что Робин не девушка и что она зачала ребенка от капитана Стэгга. Ведь могло, в конце концов, быть так, что она была замужем за ним и родила сына, а затем Стэгг умер, и поэтому у Черчилля не может быть ни малейших оснований в чем-либо обвинять ни его, ни Робин. Эта ситуация ничуть не отличалась от той, которую он так мучительно исследовал, где Робин всего одну ночь была замужем за его бывшим командиром, а Питер Стэгг, хотя еще и жив пока, все равно обречен.
Он
И все же, где-то в самой глубине души у него то и дело возникало ощущение, что в чем-то его обманули.
Но предаваться подобным мыслям все время было просто невозможно — жизнь продолжалась. Витроу вызвали домой из его конторы. Он разрыдался и обнял дочь и своего будущего зятя, а затем напился вдрызг. Тем временем служанки увели Черчилля, чтобы помыть его и постричь, сделать массаж и надушить. После того, как его туалет был завершен, он увидел, выйдя из ванной, что Анжела Витроу с несколькими подругами занята приготовлениями к праздничному гулянью, которое должно было состояться сегодня же вечером.
Гости стали собираться сразу после ужина. К этому времени успели изрядно набраться и оба старшие Витроу и суженый младший из них, но гостей это вовсе не смущало. Казалось, другого они и не ожидали и вовсю стремились их догнать.
В доме Витроу воцарилась атмосфера буйного веселья, шумных разговоров, открытого хвастовства. Общее настроение не испортил даже прискорбный инцидент, когда один из парней, ранее ухаживавших за Робин, непристойно прошелся по адресу чужеземного акцента Черчилля и затем вызвал его на поединок, дуэль на ножах, причем оба должны быть привязаны за талию к тотемному столбу. Робин доставалась победителю.
Освоившись с простыми нравами Ди-Си, Черчилль, не долго думая, заехал парню в челюсть. Друзья его, смеясь и громко икая, отнесли неподвижное тело своего незадачливого приятеля в одну из своих колясок, а сами вернулись продолжать веселье.
Около полуночи Робин оставила друзей и взяла Черчилля за руку.
— Идем в постель, — шепнула она.
— К-куда? С-сейчас?
— Ко мне в комнату, глупенький. И, разумеется, сейчас.
— Но, Робин, мы ведь еще не поженились? Или я такой пьяный, что даже не заметил?
— Ну и что? Свадьба будет в Храме в конце следующей недели. Только какое отношение это имеет к нашему желанию завалиться в постель?
— Никакого, — признался он, пожимая плечами. — Другие времена — другие нравы. Веди, Макдуф.
Робин хихикнула и спросила:
— Что это там ты бормочешь?
Воздержавшись от объяснений, кто был Шекспир и когда жил, он задал встречный вопрос:
— Слушай, а что ты будешь делать, если я дам задний ход до того, как мы поженимся?
— Ты шутишь, разумеется?
— Верно. Просто ты должна понять, Робин,
— Я-то сама ничего не буду делать. Но это будет смертельным оскорблением моему отцу и брату. Им придется тебя убить.
Следующая неделя была до предела заполнена различными делами, в дополнение к обычным приготовлениям в свадебной церемонии Черчилль должен был решить, к какому из братств он намерен примкнуть. Было бы немыслимым, чтобы Робин вышла замуж за мужчину без тотема.
— Я бы предложил свой собственный тотем Льва, — посоветовал Витроу. — Но тебе лучше было бы примкнуть к братству, непосредственно связанному с твоим занятием и именно такому, которое было благословлено духом-хранителем в образе животного, с которым ты будешь иметь дело.
— Вы имеете в виду одно из рыбацких братств, Рыбы или Дельфина?
— Нет, ничего подобного. Я имею ввиду тотем Кабана. Неразумно разводить свиней и в то же самое время иметь в качестве своего тотема Льва — зверя, который на них охотится.
— Но, — запротестовал Черчилль, — какое мне дело до свиней?
Наступила очередь Витроу удивляться.
— Разве ты еще не обсуждал это с Робин? Ну, впрочем, это неудивительно. У нее мало было времени для болтовни. Правда, вы оставались одни каждую ночь от полуночи до утра. Но в это время, я не сомневаюсь, вы больше занимались соответствующими постельными упражнениями. Вот бы снова стать молодым! Так вот, мой мальчик, положение таково. Я унаследовал несколько ферм от отца, который тоже был не промах, когда дело касалось денег. Мне нужно, чтобы ты заведовал этими фермами по нескольким причинам.
Во-первых, я не доверяю нынешнему управляющему. Думаю, он меня обманывает. Докажи мне это, и я его вздерну.
Во-вторых, на мои фермы совершают регулярные набеги карелы, воруя лучший скот и женщин с хорошей внешностью. Дома и хлевы они не сжигают и не оставляют батраков голодными, так как они умные люди и не хотят убивать гусыню, несущую золотые яйца. Ты должен прекратить набеги.
В-третьих, я понимаю, что ты — человек образованный и немного смыслишь в селекции. Ты сможешь улучшить свой скот.
В-четвертых, когда я вернусь в лоно Великой Седой Матери, ты унаследуешь несколько ферм. Торговый флот достанется моим сыновьям.
Черчилль встал.
— Я должен поговорить с Робин.
— Поговори, сынок. Но ты увидишь, что она согласна со мной.
Витроу оказался прав. Робин не хотела, чтобы ее муж был капитаном судна. Она бы не смогла выдержать частых разлук.
Черчилль опроверг этот довод, сказав, что она могла уходить в плавание вместе с ним.
Робин возразила, что это невозможно. Жены моряков не могут сопровождать своих мужей. Они бы мешали на судне, увеличивали расходы, и что хуже всего, навлекали бы на корабль беду. Даже когда на судно берут за плату пассажира-женщину, требуется, чтобы жрец особо благословил корабль, дабы не навлечь на него несчастья.