Плоть и серебро
Шрифт:
Но Марши не находил в себе жалости к этому человеку. На самом деле…
— Сохраните запись нашего разговора, — посоветовал он Моро. — Если у вас с ним будут трудности, просто покажите ему мой портрет.
Ответом ему был долгий внимательный взгляд.
— Вы не шутите?
Марши пожал плечами, загадочно усмехнувшись своему коллеге.
Моро расплылся в ухмылке и хлопнул ладонями по столу.
— Вы чертовски интересная личность, доктор Марши. Надеюсь, вы будете со мной в контакте.
Отсутствие контакта с миром было для Марши
— Не сомневайтесь. Я начинаю понимать, что мне понадобятся все друзья, которые у меня могут быть.
Марши отключил связь, потом откинулся в кресле, протирая глаза и гадая, где взять силы, чтобы встать и добраться до койки. Он в жизни так не уставал, даже когда был интерном и работал сутками, держась на кофе и дремля от случая к случаю.
И все же была еще одна вещь, которую он хотел сделать, последняя миля, которую надо было пройти до того, как дать себе отдых.
Сделав несколько глубоких вдохов в слабой надежде, что избыток кислорода позволит чуть взбодриться, он вызвал Ананке.
Джон ответил тут же. Сам он тоже был сильно вымотан, но на губах его играла улыбка, и он кивнул.
— Я так и думал, что вы перезвоните, док.
— Как она?
Кто она — было ясно.
— Погодите, доктор, дам последние сведения.
Экран разделился пополам, в одной половине остался Джон, в другой появился Элиас Актерелли, мигая совиными глазами.
— Привет, док, — сказал фельдшер. — Джон так и сказал, что вы еще позвоните.
Марши по лицу Элиаса пытался угадать, чего ждать. Плохих новостей он на этом лице не прочел, но и хороших тоже. Если выражение лица Актерелли отражало состояние Ангела, то оно было напряженным.
— Как она? — тихо спросил он.
— Трудно сказать, — медленно ответил Элиас. — Если учесть, как ей досталось, чудо что она вообще жива. Значит, дело обстоит так: мы ее высвободили из двери и отнесли в ее комнату, потому что в церкви воздух все еще почище, чем в других туннелях.
— Правильное решение. Она пришла в сознание?
Элиас покачал головой:
— Нет.
— В коме?
— Боюсь, что да.
Марши уже был готов к этому ответу. Серьезность повреждений тела и экзота почти гарантировала это.
— Это не обязательно плохой признак, — сказал он, сам удивляясь, как спокойно говорит. По виду Джона и Элиаса было понятно, что ободрение им не повредит. — Это может быть простой физический коллапс, и тогда она сама очнется через день-другой. Может быть, экзот перевел ее в режим частичного отключения, чтобы предотвратить развитие травмы. Жизненные показания стабильны?
— Да. Понижены, но стабильны. Сейчас я вам покажу. — Элиас наклонился, что-то ввел на клавиатуре медикомпа. — Видите?
— Да. — Марши смотрел на бегущие числа. Не ахти, но не так уж плохо, учитывая все привходящие.
Элиас пожал плечами:
— Закрыт наглухо, но, насколько мы можем судить, жизнеобеспечение работает.
— Это можно проверить. Под правой ключицей там заметны очертания диагностического порта. В форме длинного овала. Если присмотритесь, увидите бугорки на каждом конце. Возьмите молоток и стукните по первому изо всей силы, потом по второму, и так десять раз. Порт откроется… — Он остановился, увидев странное выражение на лицах Джона и Элиаса. — Что такое?
— Вы хотите, чтобы мы били ее молотком? — спросил ошеломленный Элиас.
Марши чуть не улыбнулся.
— Я знаю, что это дико звучит, но вы забыли, что по экзоту можно целый день молотить кувалдой, и хозяину от этого не будет ни малейшего вреда. Обычно этот порт открывают дипольным электрическим зондом, но и молоток сгодится. Биометалл является пьезоэлектриком, и удар переработается в электрический импульс. Десять импульсов с каждой стороны — это чтобы уменьшить шанс случайного открывания.
— Раз вы так говорите, док.
Элиас все равно не выражал большого энтузиазма насчет бить свою пациентку молотком.
— Когда он откроется, вы к порту подключиться не сможете — нужен специальный разъем и переходник, но там есть ряд световых сигналов состояния. Если четыре самых левых все зеленые, значит, системы экзота, занимающиеся жизнеобеспечением и медициной, действуют нормально.
К счастью, эти системы построены с тройной избыточностью и практически неразрушимы. Он только не сказал Джону с Элиасом, что ни черта они не смогут сделать, если там что-нибудь не так. Разве что…
— Вы ее держите на глюкозе?
Элиас кивнул:
— Домодельное варево, которое вы научили Марди делать. Иглу пришлось вводить в кисть руки. И легочный вентилятор, который вы нам оставили, мы держим рядом с кроватью. Кроме этого, мы вряд ли что еще можем сделать.
— Вы с Марди сделали все как надо, хорошая работа. Вижу, что она в хороших руках. — Марши изо всех сил пытался говорить довольным голосом. Может быть, это даже получилось. — Только следите за ней внимательно, пока я не прибуду. И дайте мне знать в случае любых изменений.
— Спасибо, док, — ответил Элиас, более уверенный в себе теперь, чем в момент своего появления. Он усмехнулся и поскреб подбородок. — Пойду поищу молоток. Ой, что Марди скажет, когда услышит!
— Скажите мне правду, — попросил Джон, когда Элиас ушел со связи. — Она может поправиться?
Марши покачал головой:
— Не знаю. Не могу сказать, пока ее не увижу.
— А вы ее сможете вылечить?
— Если кто-нибудь вообще может. Все шансы за то, что у нее серьезные внутренние травмы, и из-за этого экзота Марди с Элиасом ни черта с ними сделать не могут. Она еще может выбраться из этой истории целой, если состояние ее не станет быстро ухудшаться.