Плоть - как трава
Шрифт:
Полицейский понял его намек и попросил собравшихся задержаться в интересах следствия здесь на день или два. После этого он направился с Найджелом и сержантом Болтером снова к бараку. Кусочек запонки был найден за ножкой стола, были также обнаружены четыре отпечатка пальцев. Один на ручке револьвера, на дверце сейфа и других вещах в помещении. Несомненно, они принадлежали О’Браену. Два других отпечатка, очевидно, принадлежали Найджелу и Беллани. Но остался четвертый? Он был на подоконнике и коробке с сигаретами!
Найджел задумался. Появился
Осмотрев барак, Блэкли устало сказал:
— Мне кажется, сэр, что все это не имеет смысла. Говорят, что покойники не молчат, но здесь все понятно. Конечно, неприятно, что такой известный человек, как О'Браен, совершил такое… Но все доказательства неопровержимы.
— Если обратиться к доказательствам, — медленно ответил Найджел, то покойный мог бы нам рассказать совершенно иную историю…
Глава 5
Блэкли принялся пощипывать свои усики. На него произвел впечатление уверенный тон молодого человека. К тому же он понял, каковы будут последствия, если окажется, что полиция сделала неправильные выводы. Отослав Джорджа в лабораторию с отпечатками пальцев, Болтера — в дом, чтобы он принес Найджелу что-нибудь поесть, он приготовился внимательно выслушать детектива.
Это было самое разумное решение, которое он принял за всю свою жизнь.
Когда еда была принесена и Найджел стал говорить, он периодически подчеркивал свои слова то куском колбасы, то мармеладом.
— Я придерживаюсь гипотезы, что О'Браен был убит, а не покончил жизнь самоубийством, — начал он. — Давайте рассмотрим все факты. Я хотел бы, чтобы вы были противником этой гипотезы, а я вас убеждал… Начну с психологической стороны.
Блэкли явно льстило, что Найджел усматривает в нем партнера.
Молодой человек продолжал:
— Все, кто знаком с О'Браеном, подтвердят, что он не был человеком, для которого свойственно самоубийство. Я мало его знаю, но тоже пришел к такому выводу. У него были свои причуды, но он не сумасшедший. Конечно, это был мужественный человек. У него хватило бы силы воли лишить себя жизни, но эта же воля помогла бы ему пережить любые трудности. Он был жесток в воздушных боях и так же безжалостно действовал бы в том случае, если бы ему пришлось кому-то мстить. Во всех его поступках сквозило жизнелюбие и жизнерадостность. Такие люди не прячутся в уголок, чтобы застрелиться.
— Но ведь говорили о том, что он стал нервным и имел утомленный вид!
Найджел в очередной раз взмахнул куском колбасы. Его глаза за стеклами очков сверкнули.
— Вы так полагаете? — спросил он и, не дожидаясь ответа собеседника, продолжил:
— Если бы О'Браен намеревался лишить себя жизни, он не был бы сдержан и рассеян, а улыбка его была бы натянутой, вымученной. Но этого не было! Он был в хорошем настроении. Его небольшую взволнованность я объясню лишь тем, что в полночь кончался ультиматум, указанный в анонимном
Видно было, что Блэкли убедился в правоте доводов детектива, однако все же попытался отстоять противоположную версию:
— Но ведь неизвестный предупреждал полковника, чтобы он не лишил себя жизни и не ушел таким образом от его мести. А полковник поступил по-своему…
— Умная мысль, Блэкли. О'Браен был человеком с юмором. Он мог надуть своего противника, но я этому не верю. Мне кажется, неизвестный специально вставил соответствующую фразу в одно из писем, чтобы выдать свое преступление за самоубийство, которое он решил имитировать.
— Но ведь нет никаких доказательств! На одних предположениях далеко не уедешь!
— Тогда объясните мне одну вещь. Если О'Браен решил покончить жизнь самоубийством, то зачем он попросил меня оберегать его? А если он вообще намеревался умереть, то зачем ему надо было мешать другому?
Блэкли молчал, осознавая отсутствие контраргументов.
— Может, сэр, он хотел совершить самоубийство, но не желал, чтобы тот, кто покушался на его жизнь, избежал наказания, — неуверенно начал он.
— Неправдоподобно! У него всегда с собой револьвер. Он обманывал всех, скрывая, где именно будет спать! Ах! Я ведь об этом вам не рассказал…
Сообщив о хитрости, к которой прибегнул полковник, Найджел предоставил слово полицейскому.
— Все это выглядит бессмысленно, даже сверхъестественно, — признался Блэкли. — Человек ждет убийцу и позволяет ему себя убить из своего же револьвера! Убийца пробирается в хижину и уходит из нее, не оставив следов!
— Это должен быть человек, которого он совершенно не подозревал, — сказал Найджел. — И все же это странно. Ведь он думал о ком-то из своих гостей, когда готовил рождественский вечер…
— Что вы подразумеваете?
— Простите! Ведь вы этого тоже не знаете…
Найджел сообщил о намеках, которые делал полковник по поводу своего завещания и изобретения.
— Вот вам и мотивы, — сказал он. — А могли быть и другие, о которых О'Браен даже не подозревал. Вы помните, как миссис Грант обозвала Люси Трайл. Девушка была любовницей О'Браена. Я случайно слышал, как она настаивала, чтобы полковник пустил ее в ту ночь к себе в комнату, но он не согласился на это. А если Фергус отбил Люси у кого-то другого? На свете существует немало ревнивцев. Письма проникнуты ненавистью к О’Браену.
В этот момент вошел Артур Беллани и прошептал Найджелу на ухо какое-то сообщение. Полицейского он игнорировал, делая вид, что перед ним нечто среднее между ужом и гремучей змеей.
— Исчезла дама в костюме для верховой езды! — задумчиво произнес детектив.
— Кто она? — встрепенулся Блэкли.
— Я не знаю ее имени… Она была до вчерашнего дня в бараке… Нет! Теперь я вспоминаю… Я просил Артура выяснить, все ли в бараке на месте. Он только что сообщил об исчезновении фотографии девушки, которая всегда стояла на комоде в маленькой комнате барака.