Плоть орхидеи
Шрифт:
Кэрол смотрела на дверь. Она не слышала, чтобы мисс Лолли поворачивала ключ в замке. Выждав некоторое время, она нерешительно встала. Ноги едва держали ее. Метры от кровати до двери показались ей бесконечными. Дверь открылась. Путь был свободен… Она проскользнула к лестничной площадке и перегнулась через перила. Кто-то поблизости колол дрова, из кухни доносился шум воды. В этих мирных звуках было что-то успокаивающее. С бьющимся сердцем Кэрол ступила на лестницу…
В одной из хижин заброшенного лагеря дровосеков в Синих горах жил старик, известный под именем
Старик знал досужего журналиста. Несколько месяцев назад он пытался уговорить его показать приемы дрессировки птиц. Увидев Магарта, старик подумал, что тот снова будет приставать со своими вопросами. Но когда журналист, не заходя к нему, положил в машину раненого и уехал, вздохнул с облегчением. Хэмфри решил, что последний акт драмы закончился без его участия. Он ошибался. На следующий день, когда он варил свою скудную пищу, приехали Сулливаны. Они не рассчитывали найти Ларсона, это было бы слишком большой удачей, но они привыкли искать следы там, где кто-то мог видеть жертву в последний раз. Заметив дым, они переглянулись и вошли в хижину.
– Привет, старик! – Фрэнк закрыл дверь пинком ноги.
Изборожденное морщинами лицо нагнувшегося над плитой старика исказилось от страха. Он так вцепился в сковородку, что побелели суставы пальцев.
Макс, облокотясь о камин, закурил. Огонек спички осветил его глаза, они были черны и лишены всякого выражения.
– Займись этой падалью, – приказал он Фрэнку.
Фрэнк уселся на опрокинутый ящик, снял шляпу и пригладил волосы. От его улыбки сердце старого Хэмфри замерло в груди.
– Не видел ли ты поблизости одного типа? – начал он. – Раненого. Что с ним случилось?
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – проблеял Хэмфри. – Оставьте меня.
– Не ври! Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь. Шутки в сторону!
Старик молчал. Он бросил грустный взгляд на почти сгоревший обед и вновь со страхом уставился на Сулливанов.
Фрэнк пнул его ногой.
– Говори! – рявкнул он. Неприкрытая злоба звучала в его голосе. – Что произошло с раненым?
– Я не видел никакого раненого, – прошамкал Хэмфри. – Я занимался своим делом.
Макс внезапно вырвал сковородку из рук старика и разбросал содержимое по полу.
Фрэнк рассмеялся.
– Так что произошло с раненым типом?
Старик с сожалением посмотрел на погибший обед и потер давно не бритый подбородок.
– Его увез журналист, – промямлил он. – Это все, что я знаю.
– Кто именно? – осведомился Макс.
– Магарт, – пробормотал Хэмфри. – Он приезжал сюда раньше и задавал дурацкие вопросы. Все беспокоят бедного старика.
– Тебя никто больше не будет беспокоить, – тихо сказал Макс, направляясь к двери.
Старик Хэмфри повернулся, еще раз бросил взгляд на грязный пол и плотнее запахнулся в лохмотья.
– Закрой глаза, – приказал Макс. – Ты не должен видеть, как мы уезжаем.
– Я не буду смотреть, – прошептал старик.
– Сказано: закрой глаза! –
Морщинистые веки опустились на слезящиеся глаза, подобно двум шторам в покинутом доме.
Макс вытащил револьвер и, поднеся к виску Хэмфри, нажал на спуск.
В тот момент, когда Кэрол находилась на середине лестницы, внезапно старинные часы, висящие в вестибюле, начали мерно отбивать время. Их бой напугал ее до смерти. Кэрол замерла. Лишь через некоторое время она сообразила, что это всего лишь часы. Расслабившись, она прислонилась к расшатанным перилам и перевела дыхание. Дверь вестибюля, ведущая на свободу, притягивала, как магнит. Кэрол сделала несколько осторожных шажков и прислушалась. Мисс Лолли хлопотала на кухне, готовя чай. С минуты на минуту она появится в коридоре. Через полуоткрытую дверь в залитый солнечным светом сад тянуло теплом. Кэрол торопливо приблизилась к столику, на котором лежала смятая десятидолларовая банкнота. Мисс Лолли сказала: «Деньги лежат на столике». Схватив деньги, она судорожно зажала их в кулаке и шагнула к выходу. От толчка дверь заскрипела, и Кэрол, вздрогнув, съежилась.
Из кухни мисс Лолли смотрела на Кэрол. По измученному лицу текли слезы. Поднос, на котором стоял фарфоровый сервиз, дрожал в руках. Женщины безмолвно смотрели друг на друга, это было прощание. Кэрол кивнула и побежала.
Заросшая травой тропинка вела к проселку, углублявшемуся в густую чащу кипарисов и вереска. Мисс Лолли сказала: «До главной дороги далеко». Внезапно стук топора замолк. Наступила тишина. Кэрол замерла и прислушалась. Однако шагов Шеррила не было слышно. Его босые ноги ступали бесшумно. Только когда он оказался совсем рядом, она заметила его.
Его глаза горели злобой, широкая спина преграждала путь к свободе.
– Вернись на чердак! – прохрипел он. – Бежать некуда!
Сзади Кэрол была веранда с насквозь прогнившей балюстрадой, темный вестибюль с лестницей на чердак. Единственная дорога к свободе была за спиной этого противного человека.
– Я ухожу! – крикнула она. – Вы не имеете права задерживать меня!
– Ты никуда не уйдешь! Возвращайся на чердак! Иначе я применю силу.
При мысли о новых мучениях Кэрол на секунду растерялась. Но когда Шеррил начал осторожно приближаться, она не шевельнулась.
– Вернись назад! – он схватил ее за руку.
В отчаянии Кэрол ударила Шеррила кулаком по лицу. Он лишь улыбнулся – удар был совершенно безболезненный. Бросившись на него, Кэрол принялась молотить руками и ногами.
Шеррил был сильным мужчиной. Схватив девушку в охапку, он прижал ее к себе, а затем с силой стукнул по затылку. Руки Кэрол сразу обмякли. Волоча девушку по земле, он дотащил ее до вестибюля. И здесь, подняв голову, увидел мисс Лолли, направлявшую на него охотничье ружье.
– Отпусти ее! – решительно потребовала она. – Оставь ее в покое.
– Не мешай! – проворчал он. – Ты, наверное, тоже ненормальная.
Пока он увещевал Лолли, Кэрол вырвалась из кольца его рук и отскочила к стене. В то же время ружье уперлось в грудь Шеррила.
– Не вынуждай меня стрелять! – умоляла Лолли, сверкая глазами. – Девочке надо уйти. Мы не имеем права задерживать ее.
Шеррил выругался, но остался на месте, хотя Кэрол уже проскочила мимо него к проселку.
– Если бы ты только знала, что натворила! – упавшим голосом упрекнул он. – Старая сентиментальная идиотка! Как я мог доверять тебе!