Плот. По ту сторону времени

Бакстер Стивен М.

— Ничего нового. Все это уже было.

— Должно быть, это фантастическое зрелище, да Паллис?

— Ты прав, — задумчиво ответил Паллис.

Он вспомнил, как когда-то тени от канатов на палубе становились все длиннее, и наконец край звездного диска коснулся горизонта, посылая лучи света параллельно палубе. А когда диск зашел за Край, появилось послесвечение, которое Ученые называют короной…

Джейм покосился на небо.

— А как часто это случается? Как часто Плот оказывается на пути падающей звезды?

Паллис пожал плечами.

— Редко.

Раз или два на памяти одного поколения. Но достаточно часто, чтобы мы научились передвигать Плот.

— Но чтобы знать, что делать, вам нужны Ученые вроде вот этого? — Джейм указал на Нида.

— Разумеется, — немного удивленно сказал Паллис. — Такие вещи не делают, просто послюнявив палец, чтобы определить направление ветра.

— Но многие Ученые собираются улететь на этой штуке… Рубке.

— Верно.

— А что же будет, когда появится следующая звезда? Как тогда будут передвигать Плот?

Нид беззаботно отпил глоток.

— Наши наблюдения показали, что следующая звезда далеко, — он показал пальцем вверх, — она приблизится к Плоту лишь через много тысяч смен.

Паллис нахмурился.

— Но это не ответ!

— Почему не ответ? — На юношеском лице Нида появилось недоумение. — Понимаете, мы полагаем, что к тому времени Туманность все равно будет не в состоянии поддерживать жизнь. Так что этот вопрос просто академический, не так ли?

Паллис и Джейм обменялись взглядами, потом Паллис повернулся к вращающемуся под тарелкой лесу и постарался забыться в созерцании любимого зрелища.

Во время последнего отдыха перед отбытием Рубки Рис почти не спал.

Вдали прозвучал колокол.

— Наконец-то! — Рис поднялся с койки, быстро умылся и вышел из своего временного жилища, испытывая огромное облегчение.

Сейчас Рубка была центром лихорадочной деятельности. Она находилась посреди огороженного участка ярдов двести в ширину. Радостно настроенным мигрантам на время предоставили бывшие жилища Офицеров. Сейчас к рубке неуверенно тянулись кучки людей. Рис узнавал представителей всех культур Туманности: самого Плота, Пояса и даже Костяшников. Каждый отбывающий нес с собой дозволенные несколько килограммов личных вещей. У открытого входа в рубку, позади цепочки людей, передающих внутрь последние тюки с продовольствием, книги и последние небольшие приборы, образовалась очередь.

В этой сцене чувствовалась какая-то торжественность, и у Риса наконец начало появляться ощущение того, что задуманное свершится…

Что бы ни таило в себе будущее. Ученый мот только радоваться, что окончится этот период ожидания со всеми спорами и огорчениями. После передвижения Плота общество стало раскалываться еще быстрее. Необходимо было спешить, чтобы завершить приготовления до того, как все рухнет окончательно. И чем меньше времени оставалось до вылета, тем большее напряжение испытывал Рис.

Его поражала степень враждебности лично к нему. Хотелось объяснить людям, что он

не виноват в гибели Туманности и что не он придумал законы физики, которые ограничивали число эвакуирующихся. И ведь не он, не он один, во всяком случае, составлял список!

Составление это было мучительной задачей. Идея голосования была быстро отвергнута. Состав колонии нельзя оставлять на волю случая. Но как можно обрекать людей — семьи, родственников — на медленное умирание? Ученые пытались подойти к делу с научной точки зрения и руководствовались такими критериями, как состояние здоровья, интеллект, приспособляемость, способность к воспроизводству… И Рис, которому вся эта процедура внушала отвращение, находил себя в большинстве списков.

Рис остался в окончательном списке, как он надеялся, не просто для того, чтобы обеспечить выживание лично себе, но как человек, способный сделать все, что потребуется в грядущей неизвестности. Процесс отбора оставил после себя ощущение грязи и подлости, неуверенности даже в собственной мотивации.

Наконец окончательный список был обнародован. Он создавался на основе десятков других, собранных воедино под строжайшим контролем Деккера. Рис в нем был. Роч — нет. И таким образом, как отметил в очередной вспышке отвращения к себе Рис, он оправдал худшие опасения Роча и ему подобных.

Ученый подошел к ограждению. Вероятно, ему следует повидаться с Паллисом и окончательно проститься. Ограждение патрулировали крепкие охранники, неуклюже поигрывающие дубинками. От этого зрелища Рису стало не по себе. На все это потребовались дополнительные ресурсы и усилия… Но уже были случаи беспорядков, и кто может сказать, что еще произойдет, если не будет этого ограждения и охраны? Охранник встретился с ним взглядом и кивнул с видимым безразличием. Рис подумал: каково будет этому человеку сражаться против своих, спасая немногих избранных?…

Где-то по ту сторону Рубки раздался взрыв, похожий на удар гигантской пятки по палубе. Над лесами поднялся столб дыма.

Охранники разом повернулись в ту сторону. Рис же побежал вокруг Рубки.

Слышались отдаленные крики, вопли… Часть забора была повалена и горела. К дыре бежала охрана, но толпа снаружи превосходила ее как числом, так и свирепостью. Рис видел стену из старых и молодых, мужских и женских лиц, их объединяло общее выражение отчаянной злобной ярости. В сторону Рубки, разбиваясь о палубу, летел град зажигательных бомб.

— Что ты, черт побери, здесь делаешь? — Это был Деккер.

Великан схватил Риса за руку и подтолкнул к Рубке.

— Деккер, как они не поймут? Их нельзя спасти, просто не хватит места. Если они сейчас нападут, все сорвется и никто не…

— Парень. — Деккер взял его за плечи и сильно потряс. — Время разговоров прошло. Мы не можем удерживать их долго. Ты обязан пойти туда и отчалить. Не медли!

Рис покачал головой.

— Это невозможно.

— Сейчас я покажу тебе, что, черт возьми, невозможно.