Плут. Хардкор для мажора
Шрифт:
Через пару перекрестков я набрел на небольшой базар с едой и зельями. Вот здесь, пожалуй, можно. Заметив лоточника с откровенно глупым лицом, украшенным тонким горбатым носом, я двинулся к нему.
Кунбермусенд, торговец
Фигасе имечко.
По заведенной схеме я посмотрел его небогатый товар — мужик продавал разные травы для алхимиков — и предложил ему булавку. Он с любопытством посмотрел на меня.
— Дай-ка глянуть.
Я протянул ему свое сокровище. Лоточник близоруко прищурился,
— Он здесь! Все сюда! «Булавочник» здесь!
Не успел я и глазом моргнуть, как торговцы побросали свои лотки и бросились к нам. Мгновение — и на меня посыпался град ударов. Я попытался нырнуть под прилавок, но они вытащили меня, повалили на землю и стали с азартом пинать.
Потеряно 5 хитов
Потеряно 4 хита
Потеряно 5 хитов
— Обманщик! Негодяй!
Потеряно 6 хитов
Потеряно 6 хитов
Потеряно 4 хита
— Ишь, повадился надувать нас, булавочник проклятый!
Потеряно 4 хита
Потеряно 5 хитов
Потеряно 6 хитов
— Наподдайте-ка ему посильнее! — кричали задние ряды.
Потеряно 4 хита
Потеряно 5 хитов
Бездоспешный бой +1. Текущее значение: 13
Потеряно 5 хитов
— Думал, мы не узнаем?!
Потеряно 6 хитов
Потеряно 4 хита
Потеряно 5 хитов
Потеряно 6 хитов
Боль мгновенно исчезла, а мир уже привычно стал бесцветным.
Вы погибли. Возрождение через:
10 секунд
9 секунд
8 секунд...
Черно-белые торговцы, столпившись вокруг меня, тяжело дышали.
— Все, сдох!
Один из них наклонился надо мной и грозно пообещал:
— Еще раз кого надуешь — с респа не выпустим!
И вновь я стоял на гребаном круге возрождения. Тошнота, головокружение, ломота и прочие радости жизни — все как обычно. Пошатываясь, подошел к фонтану. Умылся, немного пришел в себя. Похоже, маза накрылась, по крайней мере в Мергусе. На рынок возле «Голубятни» тоже нет смысла соваться. Теперь обо мне знает любой торгаш города. Вон, даже прозвище мне придумали.
Сытость: 40/80
Жажда: 25%
—
Я огляделся — никого. За уличными столиками у харчевен сидят посетители и привычно глазеют на круг возрождения. Но говорили со мной явно не они.
— Ау, оглох? Чего молчишь?
Может, это прикол такой? Если каждый день умираешь, то начинаются глюки? Посмотрев на всякий случай вверх и никого не обнаружив, я вдруг сообразил — инвиз. Какая-то невидимая телка стоит рядом и стебается надо мной. Везет ей, у нее есть такое умение. А вот у меня уже нет. Да пошла одна.
Развернувшись, я побрел к «Голубятне». Похоже, планы на день придется менять. Денег у меня меньше семидесяти серебряных, нужно купить нож и хоть какую-то защиту, остальное отложить на еду и идти качаться.
— Ты на каком основании меня игнорируешь?
Блин, эта невидимка запарила. Я резко остановился в надежде, что она уткнется в мою спину. Но нет, ничего такого не случилось, лишь встречный прохожий с удивлением посмотрел на меня. Может, и правда глюки? Принципиально не буду отвечать.
Дойдя до трактира, я поднялся в комнату за деньгами — пора перекусить. Хорошо, что догадался здесь их оставить, а то наверняка простился бы с ними.
— Ну, знаешь ли, это уже наглость! Притворяешься глухим...
Да е-мое! Я один в комнате, совсем один. О-дин!
Расставив руки, я прошел до окна и обратно, зарулил к двери. Никого. Пусто. И в конце концов решился спросить:
— Ты кто?
— Здрасьте, приехали. Я это я, а ты это ты. Ты — хозяин, я — твоя булавка. Вечная булавка единения.
— Че-его-о-о?!
Хорошо, что я стоял рядом с кроватью, не то сел бы прямо на пол. Задрал камзол, отстегнул артефакт и уставился на него. Ничего не изменилось, то же золото, тот же камень. И описание осталось прежним. Дурдом на выезде.
— Ты это... говорящая?
— Нет, блин, немая! Поумнее ничего не мог спросить?
Конечно, не мог. Походу, она считает, что я каждый день с булавками разговариваю. Ладно, сейчас напрягусь и...
— А вчера чего молчала?
— Претензий не было! — с готовностью отрапортовала она.
Чувствуя себя полнейшим дебилом, я уточнил:
— А сегодня есть?
— Ну конечно. Во-первых, меня из-за тебя чуть не погнули.
— Когда били, что ли?
— Ну да.
— А во-вторых?
— Есть хочу!
Так. Она еще и ест. И она вечная. То есть мне ее вечно кормить?!
— И чем ты питаешься, подруга?
— Кровью, чем же еще, — в противном скрипучем голосе прозвучало удивление. Типа все по умолчанию обязаны это знать.
Ясно. Если вчера я продавал булавку и восстановил против себя торгашей, то теперь должен ходить и всех колоть. В результате меня будут ненавидеть вообще все горожане. Круто, че.