Плутишкина сказка
Шрифт:
— Ты там бывал?
— Доводилось… — печально усмехнулся Кот.
— И что ты там делал?
— Думал, как бы мне выбраться оттуда.
— Интересно… А зачем же ты тогда туда забирался?
— Иногда бывает так, что приходится. Подумай, ты ведь тоже не всегда делаешь то, что хотелось бы тебе самой.
— Это уж точно, — вздохнула Плутишка. — И нам что — обязательно надо в эту Долину?
— Нам надо гораздо дальше, но дорога идет через нее… Не бойся, нас двое, а вдвоем мы оттуда выберемся обязательно, надо
Плутишка сразу взяла его за лапу и они пошли.
С вершины холма им открылась Черная Долина. Вид у нее был самый обыкновенный и вовсе не страшный — невысокие холмы и небольшие зеленые рощи.
— Странно, — сказала Плутишка, — я-то думала, что тут все-все черное… Иначе почему же тогда такое название?
— Увидишь, — отозвался Кот и они, держась за руки, стали спускаться с холма.
Вокруг было удивительно тихо, исчез даже стрекот кузнечиков в траве и дорожка перестала шуршать у них под ногами. Даже ветер — и тот куда-то исчез, так что не колебалась ни одна травинка, ни один лист.
И краски! Краски вокруг стали как-то странно изменяться. Трава и листья, оставаясь зелеными — стали черными. Черной стала желтая дорожка под ногами, хотя и осталась желтой… И небо над головой, оставаясь синим, стало черным, и сияло посреди него черное солнце, и падали сквозь черные зеленые листья черные солнечные лучи.
И было странно холодно. Не снаружи, а где-то внутри, быть может — в самом сердце. Плутишке начало казаться, что ее вмораживают в огромную льдину…
— Мне страшно… — прошептала она.
Кот крепче сжал ее руку и холод чуть-чуть отступил…
Роне, похоже, тоже было не по себе — она не бегала, не прыгала, а жалась к ногам Плутишки.
Они вошли в рощу. Вокруг в безмолвии стояли черные сосны с черной зеленой хвоей. Ни птицы, ни зверя, ни даже самого маленького муравья…
Вдруг Плутишка испуганно прижалась к Коту — на дорожке, вытянувшись, лежал Черный Волк…
— Не бойся, — тихо сказал Кот.
— Он мертвый, да? — прошептала Плутишка.
— Уже много лет…
— А как он попал сюда?
— Он искал для себя ошейник…
— Ошейник? Волк искал ошейник?
Кот печально усмехнулся.
— Искал. Что такое волк, Плутишка?
— Волк? Ну… волк — это волк…
— Волк — это ничья собака. Но обычно волки не помнят об этом. А Черный Волк жил не в лесу и не в поле — он жил в Городе. И он был слишком собака… Вот и отправился искать для себя ошейник. Но люди видели только Волка. И уже много лет он лежит в Черной Долине…
Не выпуская плутишкину руку, Кот нагнулся и провел лапой по черной волчьей шерсти. И Плутишке вдруг показалось, что в мертвых глазах Волка на мгновенье сверкнул огонек…
— Пойдем скорее, — прошептала она.
— Пойдем…
Перейдя черный мост, под которым беззвучно текла черная вола, они вошли во вторую рощу, где с черных белоствольных
Впереди показалось что-то большое, черное…
Плутишка крепче сжала лапу Кота.
На поляне, возле Черного Колодца, стоял Черный Танк, задрав в небо орудийный ствол.
В его лобовой броне чернело отверстие с рваными краями….
Между Танком и Колодцем лежал ничком человек в черном комбинезоне танкиста.
— Он тоже мертвый? — тихо спросила Плутишка.
— Кто знает? Быть может, он просто спит Вечным Сном…
— Но разве Вечный Сон и Смерть — не одно и тоже?
— Не всегда. Во всяком случае, в Черной Долине это не одно и то же. А он… Для него лучше было бы быть мертвым, чем спать Вечным Сном. Ведь бывает, что пробуждаются и от этого сна…
— А как попал сюда он?
— Он? — Кот печально усмехнулся. — Он был слишком Солдат… Видишь, в какую броню он заковал себя… Но даже если ты Солдат — все равно остаешься человеком и невозможно всю жизнь прожить в броне — если только сам ты не превратишься в часть ее, став машиной.
Он не стал машиной и ему страшно хотелось хотя бы изредка быть просто человеком. И вот однажды он поверил, что это возможно…
— И погиб?
— Его сразили в тот миг, когда он стал человеком…
— А что это за Колодец?
— Колодец? Говорят, что если бы тот, кто спит здесь Вечным Сном, успел, став человеком, прикоснуться к нему — это был бы Колодец с Живой Водою. Но он не успел. Это — Мертвая Вода…
— Ты сказал, что он может проснуться и от Вечного Сна. Он смог бы тогда добраться до Колодца?
— Не знаю. Быть может, и смог бы…
— А что надо, чтобы он проснулся?
— Мы же в сказке, Плутишка. Ты столько их читала… Неужели не помнишь?
— Надо, чтобы его полюбили?
— Да.
— А его полюбят?
— Я и сам хотел бы знать это…
Однако нам надо идти.
Миновав еще один мост над беззвучной черной водою, они вошли в третью рощу.
Это были могучие черные дубы, настоящие Сказочные Дубы, и Плутишка теснее прижалась к плечу Кота. Ей даже захотелось закрыть глаза — мало ли что можно увидать в такой мрачной сказочной роще. Но с закрытыми глазами было бы, наверное, еще страшнее…
Посреди рощи на вздыбленном Черном Коне сидел Рыцарь в черных доспехах цвета солнечных зайчиков и лунной дорожки. Левая рука рыцаря сжимала поводья Коня, в опущенной правой был меч. Лица Рыцаря не было видно под забралом, а глаза Коня были закрыты.
— Они тоже спят Вечным Сном? — прошептала Плутишка.
— Нет. Они просто спят…
— И смогут проснуться?
— Да. Если о них вспомнят, если они понадобятся…
— И тогда они смогут отсюда уйти?
— Конечно. Но в тот миг, когда они снова станут ненужными — Рыцарь и его Конь снова окажутся здесь, в Черной Долине.