Плутония(изд.1981)
Шрифт:
– Ура! – воскликнул внезапно Громеко, когда лодки обогнули выступ и впереди открылась новая полоса берега. – Смотрите, какое славное бревно, и невысоко над водой, словно для нас приготовлено!
Действительно, из зеленой стены высовывалось больше чем на два метра толстое бревно зелено-бурого цвета – очевидно, ствол большого хвоща, сваленный бурей. Гребцы налегли на весла и направили лодки к самому краю зарослей.
Макшеев встал на носу с багром, а Громеко с веревкой, чтобы закинуть ее на бревно и втащить его в лодку. Он искусно кинул веревку, к концу которой был прикреплен груз, и она обернулась несколькими кольцами вокруг бревна. Но бревно грациозно
– Вот так бревно! – воскликнул, смеясь, Макшеев, успевший рассмотреть маленькую голову, которой оканчивалась длинная шея. – Михаил Игнатьевич хотел поймать ящера арканом. Зачем же вы выпустили веревку? Нужно было тащить добычу в лодку!
– Так шею диплодока [33] вы приняли за бревно? Ха-ха-ха! – смеялись Папочкин и Каштанов.
– Он держался совершенно неподвижно, а тело было скрыто в чаще, – оправдывался сконфуженный ботаник.
– Ха-ха-ха! – заливались остальные.
33
Диплодок – пресмыкающееся из отряда динозавров, вымерших ящеров; достигал двадцати четырех метров в длину и пяти метров в вышину; имел очень длинную шею, длинный хвост и небольшую голову.
– Вы напрасно смеетесь! – рассердился Громеко. – Я должен напомнить вам, что и вы делали подобные ошибки. Кто-то из вас принял мамонтов за базальтовые холмы, а еще кто-то прокатился на глиптодоне, которого принял за скалу и начал обрабатывать ее зубилом!
Но это напоминание только увеличило всеобщую веселость, и в конце концов Громеко также расхохотался.
Усталость, комары, отсутствие топлива были забыты, все наперебой вспоминали разные курьезные случаи путешествия.
Когда смех затих, Макшеев, прислушиваясь, заявил:
– Впереди должно быть более открытое море: я слышу шум прибоя.
Гребцы подняли весла и также прислушались – с запада действительно доносился слабый шум.
– Если так, то наляжем на весла! Там, где есть прибой, найдется и удобное место для ночлега, и дрова для костра.
– Но сначала наполним наши жестянки водой, которая сейчас совсем пресная, не то придется опять искать какой– нибудь ручей, – заметил Громеко.
Последовали этому мудрому совету и наполнили водой все свободные сосуды, затем дружно взялись за весла и через полчаса выплыли из лабиринта островов на открытую воду. Берега отдалялись в обе стороны, и море уходило на запад за горизонт. Вместе с тем на южном берегу опять появился широкий голый пляж, на котором и расставили палатку…
Это второе море, соединенное с первым длинным и узким проливом с островами и мелями, было такое же, как и первое.
На северном берегу была видна только зеленая полоса леса, тогда как на южном позади леса тянулись темные обрывы столовой возвышенности. Над зеркалом вод реяли стрекозы, с пронзительным свистом и кваканьем кружились летучие ящеры, а по временам то тут, то там поднимались шеи и головы плезиозавров.
– Уж не ошиблись ли мы в лабиринте островов и не выехали ли обратно в море Ящеров? – заявил Папочкин, когда зашел разговор о необычайном сходстве обоих морей.
– Сходство, конечно, большое. Но вы забыли про песчаные холмы южного берега. Если бы мы ошиблись и
– Но не видно реки, текущей с юга, по которой мы могли бы продвинуться еще в эту сторону, – горевал Громеко.
– Имейте терпение, малодушный! Мы только что выехали в это море, а вы уже жалуетесь!
Но терпение действительно подверглось испытанию. Проплыли несколько часов, а характер южного берега не менялся: все тот же лес без перерыва, все те же обрывы плоских высот позади него. Становилось скучно. Плезиозавры, летучие ящеры, стрекозы сделались настолько обыденным явлением, что на них обращали не больше внимания, чем на каких-нибудь лебедей, ворон, жуков при плавании на реке земной поверхности. Только изредка ихтиозавры нарушали однообразие и заставляли гребцов браться за ружья, когда вблизи лодки внезапно появлялась широкая буро-зеленая спина или противная голова этого страшного хищника.
Сверхчудовища
Так прошла половина дня, и гребцы начали поглядывать уже на берег, высматривая местечко с топливом для обеденного привала. Утром они наловили опять много рыбы и теперь собирались жарить ее.
– Вон впереди, на берегу, какие-то кучи бревен! – воскликнул наконец Макшеев.
Направили лодки так, чтобы постепенно приблизиться к берегу, и налегли на весла в ожидании вкусного завтрака.
Но когда бревна были еще в сотне метров, Каштанов, всмотревшись пристальнее, заявил:
– Это совсем не кучи бревен, а какие-то животные огромной величины, мертвые или спящие.
– Осторожнее, держите дальше от берега! – крикнул Макшеев, заметивший, что куча шевелилась.
Лодки остановились на расстоянии шагов двухсот, и гребцы с удивлением и с ужасом смотрели на берег, на котором лежали друг возле друга, вытянувшись на песке, четыре каких-то чудовища. Туловища их вздымались над пляжем, подобно длинным холмикам метра в четыре вышиной. Вдоль спины шел узкий и плоский гребень, но без щитов и шипов, как у стегозавра, а совершенно гладкий и, по-видимому, голый. Бока животных были песочно-желтого цвета с длинными и узкими темными продольными полосами, так что издали производили впечатление кучи бревен, наложенных одно на другое.
Даже с такого близкого расстояния трудно было поверить, что это не четыре штабеля бревен, а чудовищные животные, длиной не менее пятнадцати-семнадцати метров; но эти штабели вздымались с боков при дыхании, иногда вздрагивали, а хвосты шевелились в воде, поднимая рябь на ее зеркальной поверхности.
– Как бы заставить их встать? – проговорил Папочкин. – Нужно же рассмотреть их как следует и сфотографировать.
– Несколько разрывных пуль нетрудно послать в эти туши, – заметил Макшеев. – Но не кончится ли это очень плохо для нас? Если чудовища разъярятся и бросятся к нам, они нас проглотят в одно мгновение.
– А хищники это или травоядные? – поинтересовался Громеко. – Что это колоссальные ящеры, я не сомневаюсь.
– Я полагаю, что это не хищники, – сказал Каштанов. – Таких огромных размеров хищники никогда не достигали; для них нужно было бы слишком много животной пищи, а природа в этом отношении соблюдает известную экономию. Вспомните, что все наиболее крупные животные современности, как слоны, носороги, бегемоты, киты, – не хищники.
– Ну, в таком случае можно поохотиться на них! Поглядите, сколько мяса: можно накормить целый батальон! – заявил ботаник, хватаясь за ружье.