Плутония(изд.1981)
Шрифт:
– Ловко работает! – воскликнул Папочкин. – Мы вовремя убрались!
При своем бегстве путешественники поднялись выше этого лавового потока, и с того места, куда они забрались, видны были внизу и та и другая вершины. Грязевой поток прошел по правой вершине, и теперь все повернулись в сторону левой, чтобы посмотреть, что там делается. Через несколько минут по тесной долине левой вершины прикатил второй грязевой поток, но двигавшийся медленнее, так как вода была переполнена пеплом и мелкими камешками и представляла жидкую черную кашу, в струях которой крутились кусты, вырванные с корнем, и стволы пальм.
– Их
– Вот вам и тихое, идиллическое убежище отшельника! Озеро уже не существует – все затоплено грязью, – сказал Каштанов.
– Да, здешние вулканы оказываются очень беспокойными соседями! – заметил Громеко. – Сатана угостил нас палящей тучей, а Ворчун – грязью.
– И все-таки мы спаслись и тут и там и видели грозные и интересные явления природы, – сказал Каштанов.
– А теперь мы отрезаны от моря и наших лодок! – воскликнул Папочкин в унынии. – Смотрите, справа и слева бурные потоки, а позади нас – Ворчун, который может устроить нам еще какое-нибудь угощение.
Действительно, путешественники, укрывшиеся от грязевых потоков на скале вулкана, очутились в осадном положении и не могли направиться вниз по долине к морю. А позади них вулкан продолжал громыхать.
– Если теперь прикатит еще сверху лава, мы будем между огнем и водой. Приятная перспектива! – заявил Громеко.
– Да, Ворчун еще не сказал своего последнего слова, – заметил Макшеев.
– Я думаю, что наши тревоги преждевременны, – успокоил их Каштанов. – Грязевые потоки скоро сбегут, и мы пойдем к морю, прежде чем лава, если таковая вообще направится в эту сторону, доберется до нас.
– А пока нас тут промочит до нитки! Укрыться-то негде, – ворчал Папочкин.
Зоолог был совершенно прав. Уже некоторое время из туч, распространявшихся от вулкана, накрапывал дождь, на который путешественники не обратили внимания, занятые грязевыми потоками. Теперь дождь усилился, и все начали осматриваться по сторонам, чтобы найти хоть какую-нибудь защиту. Рассчитывая на хорошую погоду, продолжавшуюся уже много дней, путешественники пошли на экскурсию налегке – без плащей и палатки – и теперь ничем не могли защититься.
– Мне кажется, что там, выше, где столько крупных глыб лавы, мы скорее найдем какое-нибудь убежище, – сказал Макшеев, указывая вверх по склону.
– И очутимся еще ближе к вулкану! – вздохнул Папочкин.
– Вольному воля – оставайтесь здесь под дождем, а мы полезем! – заявил Громеко.
Но зоолог не захотел отстать от компании, и все пошли вверх по крутому потоку. И камни, и обувь уже намокли, и идти было скользко и трудно. Впрочем, скоро добрались до большого вала из навороченных одна на другую глыб, обозначавшего конец более молодого потока, излившегося поверх старого. Между глыбами кое-где оставались промежутки, достаточные для приюта одного человека. Все четверо разместились по этим норам, а мокрый Генерал залез к Макшееву, который был не особенно доволен этим соседством. Достаточно намокшие люди, скорчившиеся в неудобных позах на неровных камнях, переживали довольно неприятные минуты и, чтобы поддержать хорошее расположение духа, перекликались из своих убежищ друг с другом, когда грохот Ворчуна немного затихал.
Дождь лил не переставая.
Макшеев, видевший эту сцену, хохотал: ему удалось приютиться вместе с Генералом в маленькой пещерке в лаве.
– Это не Ворчун! – кричал зоолог, карабкаясь по глыбам под дождем. – Это черт знает что: Плакун, Мокрун, Дождюн!..
– Водолеем назовем его, – предложил Макшеев.
Но Папочкин уже не слышал. Он нашел низенькую расселину и заполз в нее головой вперед. Только она оказалась слишком короткой, и ноги остались снаружи, под дождем.
Вдруг ужасающий грохот потряс воздух. Путешественникам показалось, что камни раздавят их, как мышей в ловушке. Все выскочили из убежищ.
– Землетрясение! – вскричал Громеко.
– Вулкан взорвался и рухнет на нас! – вопил Папочкин.
– Неужели палящая туча?! – прошептал Каштанов, бледнея.
Через завесу дождя и туч ничего не было видно, и после первых мгновений испуга все немного успокоились. Но вот с глухим треском вблизи них грохнулась бомба, величиной с голову, покрытая спиральными бороздами, и начала шипеть, трещать и дымиться под дождем. По сторонам, справа и слева, вверху и внизу, то тут, то там также слышны были удары и треск падавших камней.
– По местам скорее! – крикнул Макшеев. – Ворчун открыл пальбу снарядами крупного калибра!
Все поторопились залезть в свои норы, откуда с замиранием сердца, но с интересом наблюдали, как падали и шипели бомбы разной величины. Иные, ударившись о глыбу, разлетались на осколки, словно гранаты. Зато ливень быстро прекратился. Порыв горячего ветра пронесся вниз по склону, запахло серой и гарью. Тучи начали рассеиваться. Снаряды перестали падать. Макшеев решился выглянуть из пещерки.
– Ворчун снял свою шапку и показал нам свой красный язык! – вскричал он.
Остальные тоже повылезли и подняли головы.
Наверху, между черными тучами, по временам открывалась вершина вулкана, на которой с одной стороны свесился короткий огненно-красный язык лавы, словно дразнивший людей, которые осмелились нарушить вековое уединение горы.
– Да, это появилась лава! – заявил Каштанов.
– Час от часу не легче! Сначала он хотел затопить нас в грязи, потом залить водой, потом пришибить бомбами, а так как все это не помогло, то пустил в ход последнее средство и хочет залить нас лавой! – шутил Громеко.
– Мужайтесь, Семен Семенович! Теперь уж вам крышка, – смеялся Макшеев.
– Ну вас! – огрызнулся зоолог. – Если бы опасность была так велика, вы бы сами задали лататы, как перед грязевым потоком.
– От лавы мы уйдем не торопясь! – заметил Каштанов.
Но уходить было некуда. В обоих руслах все еще бушевали грязные потоки. А наверху красный язык быстро удлинялся, по временам исчезая под клубами белого пара, выделявшегося с его поверхности.
– Ворчун вымочил нас, а теперь высушит! Когда лава подойдет близко, мы сначала высушим на себе платье, а потом…