Плутовка под прикрытием
Шрифт:
— В автомобиль всё не поместится. Просто тащите пока наружу! Там разберемся! — несся по дому его грозный бас.
А я продолжала стоять и смотреть, как на полу разрастается мерзкая лужа. Со стены капало всё сильнее, и вот смола вновь начала обретать форму.
— Джонатан, поторопись! — крикнула я, пятясь, потому что мужская фигура на полу дернулась и потекла ко мне. — Скорее!
Муж примчался по первому же зову, держа в руках канистру.
— Да чтоб тебя! — выругался он, увидев «ползущего» по полу противника.
— Времени не
— Знаю.
Джонатан просто сделал это. Открутил крышку и разлил бензин по полу. Обрызгал стены, включая кирпичную кладку, разделяющую два мира, жизнь и смерть. В нос ударил резкий запах, но я даже не поморщилась. Он был предвестником очищения. Свободы. Потому что только огонь мог положить конец безумию.
— А как же жена этого мерзавца и мама Китти? — спросил появившийся в дверях Валентайн высоким от волнения голосом. — Они же погибнут.
— Они давно мертвы, — ответила я жестко. — Сара сама это сказала. Как и то, что хочет обрести свободу. Не ту, что мы помогли получить Джулии. Иную. Ту, что возможна в их с госпожой Рейнхарт случае.
Джонатан достал из кармана зажигалку и приказал:
— На выход. Живо.
Мы подчинились без возражений. Шли быстро, не оборачиваясь. Я лишь прислушивалась к шагам Джонатана в нескольких метрах позади и треску огня, жадно поглощающего мебель и деревянные половицы. Мелькнула мысль, что каменные стены, скорее всего, останутся. Словно скелет. Но ведь и их потом можно сравнять с землей, верно?
Выскочив из горящего особняка, мы озаботились вещами, которые вынесли Валентайн со служанками. Все вместе перетащили картины, вазы, статуэтки и другие стоящие немалых денег вещи за ограду. Джонатан сел за руль и вывел автомобиль на улицу, чтобы не пострадал от разгорающегося пламени.
Затем мы просто стояли у ворот и смотрели, как умирает мистический особняк. Из соседних зданий выбегали люди. Они шумели, призывали что-то делать, спасать дом. Но мы не шевелились, потому что понимали, что этого не стоит делать. Да и нет смысла. Огонь, впрямь, пылал очищающий. Пламя объяло «Пристанище духов» за считанные минуты, будто Джонатан разлил бензин не в одном помещении, а везде и сразу. Огонь жаждал стереть это место, не оставив от него и следа…
****
Утром я — уставшая, не сомкнувшая глаз и даже не присевшая за ночь — включила телевизор в гостинице, ожидая увидеть в новостях наш пожар. Хотелось услышать, какие версии выдвигает следствие. Наверняка, без труда докажут поджег, и это придется как-то объяснять. Вряд ли история о потусторонних силах кого-то впечатлит.
Однако…
Журналистов мало заинтересовал сгоревший особняк главного охотника. Точнее, заинтересовал гораздо меньше другого происшествия вчерашнего вечера.
— Огненный понес огромную утрату. Вчера поздно вечером в переулке возле собственной же конторы был убит Мартин Грейсон, достопочтенный гражданин города и наш неизменный защитник. Тело обнаружили его
Я качнулась и медленно опустилась в кресло.
Грейсон мертв?!
Убит в переулке возле собственной конторы?! В том самом переулке, где он назначил встречу мне?!
Аманда же говорила, что они не убийцы!
— Что ж, еще одной проблемой меньше, — без тени сожаления проговорил вошедший в комнату Джонатан.
— Наверное, — прошептала я в ответ и закрыла глаза, ощущая пустоту.
Я не разделяла мнения супруга, не испытала и намека на облегчение. Ибо не сомневалась, что за случившимся с Грейсоном стоит тайная лисья стая Огненного и ее предводительница — моя свекровь. И что еще хуже, они не просто совершили казнь. Они использовали меня, не позволив решать самой, готова ли я в этом участвовать.
Будь у меня выбор, я бы точно отказалась. Категорически. Потому что я не убийца. И даже не соучастница.
Однако именно ею меня и сделали.
Глава 24. С чистого листа
Три недели спустя
— Что думаете об этой ткани для штор, леди Льюис? Она идеально сочетается с цветом стен гостиной и картинами, что вы спасли при пожаре. А портьеры на двери можно сделать из…
— Нет. Никаких тяжелых портьер. Только пыль собирать, — отрезала я, обращаясь к владелице дизайнерской мастерской. Дама средних лет со строгой прической и ее молодой ассистент помогали мне с обстановкой нового дома.
— Вы совершенно правы, леди, — поддержал меня юноша. — Я считаю, что это пережиток прошлого. Просто многим трудно отказаться от старых привычек. А что думаете насчет живых цветов? Зелень всегда освежает помещения.
— Неплохая идея. Но за цветами нужен особый уход. Если наша горничная справится, тогда отлично. Если нет, то нет. Я не хочу нанимать новых людей. У нас и так слишком много перемен.
— Понимаю, леди Льюис, — закивал догадливый юноша. — Хотите отдохнуть и продолжить завтра? Нам нужно обсудить мебель для столовой и кабинета.
— Очень хочу отдохнуть, — призналась я с благодарностью. — К тому же, необходимо присутствие мужа. Мебель для кабинета он выберет сам. С остальным поможет дворецкий. У него в этом больше опыта.
Мы пока жили в гостинице, новый дом сначала требовалось обустроить. Все эти заботы меня, признаться, ужасно утомляли. Но от них был и толк. Занимаясь нудными обязанностями будущей хозяйки, я забывала о тяжких думах, что отравляли душу. О сгоревшем особняке, о Саре и госпоже Рейнхарт, не заслуживших такой судьбы. О Грейсоне, которого я ненавидела, но не желала убивать. Об Аманде, которая не сочла нужным встретиться со мной и дать хоть какие-то объяснения. Я понимала, что нужно отпустить всё это и просто жить дальше. Но пока не получалось.