Плутовка против некроманта. (Не) желанная для ректора
Шрифт:
— То-то же.
На лице Стэллы отразилась счастливая улыбка, которая в точности повторяла улыбку Агата. Теперь все их перебранки выглядят подобным образом. Обычно за каждой из них следует поцелуй.
С одной стороны, я была рада за друзей, но с другой… С другой стороны, было одиноко. Я как лишняя деталь в мозаике из двух фигур.
Когда наша группа состояла из меня, Агата и Рэма все было легко и просто. Три друга, все на равных условиях, в одинаковом положении с общей целью. Затем пришла Стэлла и вскоре изменилось все. Но даже несмотря на то, что в группе образовалась любовная парочка, мы с Рэмом
Рэм в отличие от меня не считал нашу связь дружеской, и я осталась одна. Совсем одна.
Агат и Стэлла не отвернулись от меня и в отличие от Рэма, который всячески избегал встреч, продолжили и общение и общее дело. Но как бы сильно я ни была привязана к Агату, нельзя отрицать изменившиеся между нами отношения. И дело было не в Рэме и мужской солидарности. Просто Агат влюбился.
Со слов Барсика влюбленный мужчина отличается от обычного. Особенно когда влюбляется первый раз. Влюбленные вообще отличаются от остальных людей. Они настолько счастливы, что не замечают происходящего вокруг. Их счастье настолько велико, что перекрывает все плохое, что твориться в мире. А еще они не видят боли, что терзает других людей. Мир влюбленных наполнен светом, добром и любовью. В нем просто нет места печали.
— Мика, ты с нами?
— А? Да, да.
Барсик сказал, что меня терзает чувство вины. Неприятно. Мне никогда не было стыдно за то, что я делала. Даже когда приходилось откровенно врать, угрожать, манипулировать. Не было чувства вины за поступки, которые совершала. Не терзали сомнения. Но то, что Рэму пришлось из-за меня страдать, выбивало почву из-под ног. Другу причинять боль не хотелось. Со слов кота, это показатель большого сердца и дружеской любви. Предпочла бы не иметь ни первого, ни второго. Не хочу, чтобы было больно.
— Ты уверена?
Во взгляде друга, который стоял, обнимая свою девушку, было столько сомнения, что я задумалась. Видимо, в очередной раз что-то прослушала.
— Я сказал, что Рэм точно пойдет с нами.
А вот и то, что упустила. Конечно, он пойдет. Мы так долго искали бойцовские ямы. Потратили время на продумывание всех деталей начиная с легенд, заканчивая одеждой. Загвоздка заключалась именно в легенде. По ней Рэм и Агат — богатые игроки, которые любят делать ставки. И чем больше ставки, тем лучше. Мы со Стэллой должны были быть легкодоступными женщинами, которых привели с собой молодые люди. Громкие, веселые, в откровенных нарядах спутницы великих лордов. Тем самым сформировалось две пары Стэлла и Агат, я и Рэм.
— Думаю, мы можем перераспределить пары. — Стэлла ухватила меня за ладонь. — Я буду с Рэмом, а ты пойдешь с Агатом. Хорошо?
Я благодарно улыбнулась девушке. Каким-то непонятным для меня способом, Стэлла не просто легко вошла в наш коллектив, но и умудрилась стать подругой, о наличии которой я давно перестала мечтать. Особенно ценны были ее советы по поводу регул (я стеснялась советоваться с Барсиком), ухода за волосами и кожей, нарядов. А еще, в отличие от меня, Стэлла тонко чувствовала эмоции окружающих. Она могла предотвратить конфликт в зародыше, тогда как я шла на конфликт или отмалчивалась.
— Им придется рано или поздно… — Начал Агат, но был остановлен поцелуем в щеку.
— Конечно. И они обязательно
«Спасибо», — одними губами поблагодарила я, когда белокурая красавица развернула парня и двинулась в сторону столовой. В ответ она лишь подмигнула. Следовать за парочкой я не стала, так как точно знала — в столовой будет Рэм. Он не пропускал ни одного приема пищи, но садился поодаль, если за столом находилась я. Кушать хотелось, но лишать друга ужина перед ночной вылазкой показалось неправильным. Тем более у меня есть Дымок, а у него почти всегда виноград. Да и вообще, мне надо нацепить на себя платье с корсетом и нескончаемым количеством завязок. Ничего страшного, если поголодаю.
О своем решении я пожалела, как только под толстым корсетом заурчал живот. Произошло это в момент, когда мы с Агатом под руку прошли в темный заброшенный сарай.
— Темно, — услышала я сбоку.
— Сейчас бы огонь разжечь, — мечтательно произнесла я.
— И запороть все дело, — закончил Агат
— И запороть все дело, — повторила я.
Тьма действительно была непроглядная. Мы зашли в сарай, примерно три минуты назад. Преодолев небольшое расстояние, я ощутила, что нас ведут вниз. Спуск был мягким, и если бы не проблемы с координацией, преследующую меня всю жизнь, могла и не заметить необычное расположение бойцовских ям.
Спустя примерно минут семь-десять, мы услышали отдаленные голоса. Еще спустя минуту к звукам добавились ароматы. Запах пота и испражнений бил в нос. Стоило нам выйти на освещенную территорию, как я заметила Стэллу, прикрывающую свой милый носик голубым, под цвет платью платком. Несмотря на отвращение, держалась она молодцом.
Кто бы мог подумать, что высокомерная королева может опуститься до сборища насильников и головорезов. В памяти всплыли слова ректора и его запрет на ночные вылазки в город. Хорошо, что его уже несколько недель нет в академии. И снова на душе заскребли кошки.
— Мика, сюда.
Мысли о некроманте отвлекли от происходящего вокруг. Я даже не заметила, как отпустила локоть спутника. Он уже занял купленные за деньги Рэма места и махал мне рукой. Я огляделась.
Мы были в обычном помещении, находящееся глубоко под землей. В самом центре, обнесенным сеткой-рабицей, возвышался ринг. По кругу от него расположили три ряда обычных деревянных скамеек. Остальное место занимали толпы, которые выстроились вокруг ринга и активно делали ставки. Несмотря на полное отсутствие природного света, в помещение было очень светло. В каждом углу было по меньшей мере по шесть факелов. Помимо этого, на равноудалённом расстоянии друг от друга были расставлены глубокие широкие чаши, в которых разгоралось пламя.
— А что это за красотка? — обилие юбок смягчило удар по пятой точке. — Похоже, я сегодня проведу прекрасную ночь с юной девой.
Медленно развернувшись, посмотрела на хама. Это был огромный, во всех смыслах этого слова, мужчина. На две, если не на три головы выше меня, шириной с два ректора. С засаленными волосами, зачесанными на правый бок. Определенно прикрывает лысину. В поселении один из пастухов подобным образом скрывал рано образовавшуюся проплешину. Широко распахнутый в приступе гортанного смеха рот показал отсутствие больше половины зубов.