Плясать до смерти
Шрифт:
Закуска прибыла. Да-а, скатерть-самобранка.
— Ну! — Жора наполнил «швыряла». — СССР!
Неожиданность тоста (как я позже узнал, Жориного коронного) ошеломила меня. Мысли метались. СССР? При чем здесь СССР? Дружба народов? Насколько мне известно, не так давно ее отменили. СССР как сила и уверенность? Примерно. В общем, как я узнал, наполнение этого тоста менялось в зависимости от ситуации радикально, порой он звучал и трагически. Но в этот раз — позитивно. Настя выпила лихо, с вызовом, поставила
Вынырнул голос Жоры, к сожалению, не начало монолога, скорее окончание:
— …Этот входит. — Кивок на Кольку. — Орет: «Всем стоять! Лицом к стене, не оборачиваться!» Это он Настю первый раз в гости привел!
Оригинальное «представление невесты». Впрочем, для наших дней, как видно, нормальное. Жоре понравилось.
— Потом спо-кой-ненько вышла к нам на кухню, где мы с Симой куксились, представилась, разговорились! Нормалек.
Это по-ихнему нормалек!
Да-а. Я недооценивал Настю! Реванш: вот вам всем за годы моего одиночества и страданий! Победила нас? Однако то ли это самое, о чем я мечтал?! Посмотрели друг другу в глаза… прощаясь?
— Ладно. Облегчим вам жизнь! — Настя пошла, на ходу встрепав Жорины жидкие волосы. Уверенно шагает! Колька, кусая губы и кидая взгляды исподлобья, встал и, стараясь всем видом изображать независимость, поплелся за ней. По-домашнему, абсолютно обыденно и как бы привычно они вышли из нашей квартиры и пошли вниз. И та квартира, выходит, наша? Еще вчера представить такого не мог. Настя была права: жизни не знаю.
Жора вдруг приосанился. «Без детей», видимо, самый разговор!
— Ну что? Надо балбесов этих устраивать? — По-хозяйски раскинувшись, Жора произнес.
Тут я напрягся. Точнее, мобилизовался. От Настеньки можно ждать всего. Вполне, не моргнув, могла выдать Жоре, что учится в аспирантуре, закончив университет. Воображение у нее работало, это я с гордостью знал, хотя в основном в области фантастики.
— Университет, — робко произнес я.
— Как два пальца! — проговорил Жора. — Как раз красим у них фасад. Мой-то уже устроен. Первый курс в театральном прошел. Ты, говорят, сценарии пишешь?
Ого! Закипела жизнь.
— …Можно! — глянув в самую сердцевину проблемы, ответил я.
— СНГ! — такой был второй тост.
После него я вырубился.
Очнулся трезвый. Гостей уже не было. Померещились? Да нет. Нонну с собой увели? Нет, спит в нашей комнате. Пробудившийся мозг — спал фактически всю жизнь! — работал активно.
Университет? Но Настя вроде бы школу не закончила? Это мелочь на фоне планов громадья. Сделаем!
Поднялся к Анне Сергеевне… так ее, кажется, зовут? Развивал перед ней теорию, что для многих великих школа была не лучшей порой, но это не означает, что надо совать им палки в колеса.
— Ведь
Довела! Пуделиха лаяла. Дочь ее где-то шлялась. В школе, может быть? Анна Сергеевна только из ванной, волосы перебрасывала с плеча на плечо. Пришлось прибегнуть к экстренной мере — иначе не понимала. Теперь все будет просто у нас!
Я отпирал дверь, стараясь не шуметь, а Настя как раз поднималась. В глазах ее сверкнуло веселье.
— Ну что, блудный отец?
— Прошу! — распахнул перед ней дверь.
— Ну как тебе женишок? — поинтересовалась.
— Да, Настя. Ты расширила мой кругозор. Таких еще не видел.
— Дарю.
Утро было светлое, и мы трое, как раньше, пили на кухоньке чай, словно ничего и не изменилось.
— Но где же Рикашка? — не выдержав, все же спросила Нонна.
Настя резко вскочила, в глазах ее сверкнули слезы.
— Ты еще будешь спрашивать! — гневно, с ударением на «ты» воскликнула она.
Мы, выходит, еще и виноваты и не имеем права даже спросить? То ли он играл в том бою роль коня или боевого слона и погиб, то ли просто сбежал, не в силах выносить этот ад.
— Я знаю! — Глотая слезы, Нонна старалась говорить бодро. — Он сейчас где-то носится, он главарь стаи собак! Ему все подчиняются! — Она всхлипнула, подтерла нос.
Слезы сверкнули и у меня, и у Насти. Минута молчания. Рикашка остался там, в прежней жизни, может быть, лучшим воспоминанием. И если бы он был единственной жертвой новым временам!
— Ну! — Я налил по рюмке. — Рикашка! Мы тебя любим! Тебя нет, наверное, но ты… был лучшим в нашей семье!
Глава 5
Пальмы! Море! Киносъемки!
Я свое слово держу. Но для этого, надо сказать, пришлось пройти ряд напряженных этапов.
— Граф, говоришь, здесь жил?
Это мы удачно зашли хлопнуть по рюмке. До этого Жора говорил уклончиво: «Живут — и нехай живут. Поглядим», но тут вдруг завелся.
— А чё! Неплохо тут свадьбу сыграть, где граф жил!
Вот так, как бы случайно, и сцепляется все.
— Вон, в витраже, — показывал я, — герб его горит! «Deus conservat omnia» — «Бог сохраняет все».
Под этим гербом с Кузей отмечали мы день рождения Настьки. И — вот!
— Так давай! Куда? — Жора нетерпеливо вскочил. — Насчет средств не волнуйся!
Не каждый день своего единственного сына за дочку писателя выдает!
Агнесса наша изумленно бровь подняла. Не привыкла, чтоб в кабинет ее (бывший графский) входили без звонка и даже без стука. Но Жора уверенно в кресло сел.
— Ну, давайте знакомиться! — свою кургузую лапу протянул с якорьком между пальцев. Морской волк. Он же сухопутный.