Пляска одержимости

Коробочка Елизавета

Сначала ему думалось, что «ждет» — всего лишь оговорка, выражение, подразумевавшее, что Ямато примет участие в церемонии возложения цветов и чтения молитв, где его дожидается дух Оды, все в этом духе, но чем дольше он шел за Масаки, тем больше понимал, что ошибался. Хотя бы потому, что вокруг сновали люди, то и дело упоминавшие имя Оды в настоящем времени — словно тот все еще был тут. Вряд ли у них всех случилось массовое помешательство, понимал он, дело было совершенно в ином. Это, вместе с допуском

лишь определенных людей внутрь, заставило его озадачиться и сделать один единственный полагающийся вывод.

Очень странный, по мнению Ямато.

— По-моему, похороны надо организовывать уже после того, как ты умер, — между делом заметил он, и Масаки одарил его в ответ кислым взглядом.

Ага, все понятно. Старик опять чудит.

— Ты же знаешь папашу. Ему только дай волю устроить цирк на ровном месте.

— Не очень-то я его знаю, но, выходит… — Ямато вскинул бровь, и Масаки обреченно кивнул.

— Да. Он все еще жив, — и затем передернул плечом. — Врачи дали ему немного, еще пару месяцев, поэтому он решил уйти на своих условиях.

На своих, значит.

Еще бы. Ямато помнил диагноз, о котором говорил Ода. Помнил и причину его — взлом любой ценой, невзирая на бьющихся в защиту демонов. Это могло убить его гораздо раньше, но, вероятно, до этого он держался на чистом упорстве и молодости организма, но со временем стал сдавать все сильней и сильней. Такие монстры, как Ода Кенджиро, должны были уходить в схватках, красиво, а не умирать в беспамятстве в своих постелях.

Лишь избранный круг это знал. Включая Ямато.

— Ты в порядке? — уронил он.

— В смысле?

Масаки резко остановился, настолько, что в него едва не врезались, и обернулся, взглянув Ямато прямо в глаза. Взгляд у него был отцовский, одна кровь чувствовалась сразу, дикая, бурлящая. Вот уж два чудовища, пронеслась мысль в голове, уйдет один, а второй останется. И даже несмотря на то, что Масаки даже не был первым в очереди на наследие семьи. Он что-то такое упоминал, помнится… Интересно, каким был старший брат, если младший уже мог запугать до усрачки одним лишь взглядом?

Но он был явно не взбешен вопросом, скорее просто озадачен. Ямато пожал плечами и кивнул в сторону бродивших туда-сюда элитных гостей, кто узнает сегодня тайну истинной смерти Оды Кенджиро. Интересно, подумалось, а Бандзуйин Тебей сегодня тоже был тут?.. Или у них было свое прощание, личное, как старых друзей, прошедших огонь и воду.

— Ода ведь все это устроил, чтобы сегодня помпезно умереть, да? — Масаки медленно кивнул, и Ямато свел брови у переносицы, по-собачьи склонив голову набок. — И тебе нормально? Он же твой отец, все дела.

— Так ты об этом, — вяло отозвался тот. По лицу Масаки нельзя было сказать, что они говорили о чем-то настолько важном, и то, как лениво

он пожал плечами, ситуации ничуть не помогло. — Это же папаша. Да и лучше знать, что он умрет счастливым, чем видеть, как он чахнет каждый день. Уж ты-то, повидавши Костлявую, должен знать лучше, каково это — вырвать у нее свою судьбу и закончить ее так, как хочешь. Поэтому…

Он помедлил и взглянул Ямато в глаза. Кисло.

Конечно ему это не нравилось, понял он. Но что он мог? Слова про страх видеть отца чахнущим — правда.

— Лучше пусть уж уйдет красиво. Как и жил.

Да уж, подумалось Ямато. На своих условиях уйти всегда лучше.

Больше он ничего не произнес, молча следуя за Масаки. И заговорил вновь лишь в тот момент, когда они вдвоем вышли во внутренний дворик дома, где, с обнаженным мечом наперевес напротив бамбукового стержня, стоял сам Ода в простой тренировочной форме для айкидо. Не знай Ямато, что творилось, он бы подумал, что тот решил попрактиковаться в умениях обращаться клинком, настолько обыкновенной и мирной выглядела эта сцена.

Подняв голову, заметив гостя, Ода доброжелательно сощурил глаза и кивнул стоявшему рядом Шикинами. После чего поманил гостя к себе пальцем. Ступать на траву не хотелось, Ямато вообще не любил долгие прощания, но он не хотел показаться невежливым говнюком… Тем более, это был просто разговор.

Трава колола босые ноги, и он надсадно вздохнул. Стоило ли искать хорошие ботинки, если сейчас он выглядел вот так? Хорошо, что еще носки не догадался надеть, а то было бы совсем не смешно, окажись на них дырка. На такой-то церемонии!

— Приятно видеть Вас вновь, — слегка поклонился Ямато, и Ода тихо хихикнул.

— Смотрю, ты обзавелся еще парочкой шрамов. Смотри, знай меру, а то девчонкам не понравится.

Ямато пропустил колкость мимо ушей и послушно последовал за Одой, вновь поманившего его за собой, и кивнув на прощание Масаки. Тот странно смотрел на него, словно что-то знал, но никак не мог рассказать, и это озадачивало. Хотя, с другой стороны, не каждый день ты видишь, как твой отец готовится к ритуальному самоубийству. Да, наверное, рассудил Ямато. Скорее всего он вспорет себе брюхо. Это было логично — умереть, как самураю.

Вдвоем они уселись на энгаве напротив тренировочной площадки, и Ода шумно вздохнул, с хрустом потягиваясь. Для своего возраста он выглядел достаточно бодро, и, не знай Ямато о болезни, ни за что бы не подумал, что тот находится одной ногой в могиле. Такова была жизнь… И он прекрасно знал это чувство, когда облик и нутро различались. Столько таких людей встретил на пути, да и сам был таким же… когда-то.

Теперь же… Нет. Теперь все соответствовало.

— Я слышал, твое последнее дело обернулось удачно.