Пляска одержимости

Коробочка Елизавета

— Ты о чем вообще, трутень?

— Но нам все же надо в ядро, — не стал слушать вопросы Инари.

— А че не Никайдо?.. — Нитта страдальчески свел брови на переносице. — Бля, как заебало. Я им что, мальчик на побегушках?

— Да ладно Вам, Нитта-сан! Зато мы достанем ядро и поставим точку в этой истории! Разве не хорошо?

— Ты такой радостный, прямо тошнит.

— Может, Вы заболели?..

Пока они переговаривались друг между другом, Ямато вытер нос от крови и огляделся. Судя по всему, пробки выбило везде — не выдержал третий реактор. Ну и хорошо. Он подозревал, что у «Химико» имелся личный

запасной генератор исключительно для того, чтобы ядро не переставало работать, даже если это был режим сна, так что, теоретически, они все еще могли встретиться с Цубаки — только вот сделать она им ничего уже не сможет. Хм… Если выбило пробки, получается, система вентиляции перестала работать тоже. Им стоило поспешить наверх, пока не стало поздно. Обычными сотрудниками, наверное, займется группа Харады, раз уж там больше человек.

Но им потребуется помощь.

Он обернулся и, прервав глупую болтовню, сообщил о своих догадках. Лицо Нитты мгновенно потемнело, и он кивнул, необычайно серьезный.

— Я сам достану ядро. Все равно знаю, как оно выглядит. Насколько я знаю, нужен лишь личностный модуль?

— Ага. Если Окамура свистнет всю «Химико», то Вашимине взбесится, — растянув губы в наглой ухмылке, Нитта схватил Инари за шкирку и потащил за собой. — Идем, трутень. Нам еще искать Такараду и выводить всех офисных планктонов из аквариума.

— Но тут нет аквариума!..

На секунду на пороге комнаты Нитта замер. Обернулся и уставился Ямато прямо в глаза.

— Ты молодец, Такигава… — помедлил. — Ямато.

И скрылся в темноте.

На выходе Ямато никого не застал; он в одиночку отправился обратно к лестнице, чувствуя неприятный привкус крови на губах. После подключений всегда болела голова, просто жутко. Хорошо, что с этим было покончено. В чем-то Ханзе был прав — вся эта история не давала им всем спокойно пожить уже столько лет. Пора было поставить точку. Он еще раз вспомнил Сутоку и ту стеклянную стрелу-демона… Интересно, что он ощущал, когда расправился с собственной дочерью вновь? Вину? Отчаяние? Или равнодушие, ведь не был Тайтэном? Стоило ли его еще ненавидеть?

Работать с ним был неприятно… Но устраивать сцены было неразумно. Даже Харада смолчала. Знала, что стоит на кону. У Ямато была цель, и ее нужно было выполнить. Любой ценой. Убить Цубаки… Чего бы это не стоило. По крайней мере, это будет красивая смерть. И ценная.

Он утащит Цубаки с собой на тот свет окончательно.

Кое-как в потемках он по старой памяти добрался до нужного ему места.

Он находился в главном ядре «Химико» — и это место, несмотря на то, что произошло тут пару лет назад, не изменилось ничуть. Только теперь лишь кресло пустовало, а вместо холодного белого света все заливало слабое освещение фонарика у него в руке. Он медленно обвел взглядом все помещение, чувствуя, как в тишине слышит стук собственного сердца. Казалось, он оглушал.

Он приблизился к креслу и медленно провел пальцами по подлокотнику. Чистое, новенькое. Никто бы и не подумал, что всего-то пару лет назад все оно было загажено кровью после смерти собственной хозяйки. Что когда-то тут свершился издевательский акт мести. Цубаки… Ему вспоминалось увиденное в тот день: струя крови из носа, закатившиеся глаза и запах паленого мяса. От воспоминаний об этом

Ямато невольно поджал губы, и он медленно поднял голову кверху, туда, где находилось ядро. Если тогда Ханзе не наврал… Сейчас оно немого отличалось от того, что было при Цубаки: намного меньше, словно компактный кубик. Неужели сейчас эта черная коробочка и была сердцем Цубаки?

Он забрал ее настоящее… и запер в коробке. Как кошку.

Когда один из экранов на стене вдруг загорелся, Ямато бросил за плечо, не оборачиваясь:

— Давно не виделись.

Затем все же повернулся.

Изображение мигнуло, и на нем появилось ее лицо — голова была низко опущена, так, что глаз не было видно из-под челки. Картинка шла глитчами. Ямато не говорил ничего, лишь ждал. Этот разговор должен был продолжить не он, но именно ему суждено было поставить в нем точку.

— Ямато.

— Цубаки.

Без злобы. Без ненависти. Без эмоций. Они говорили так, словно ничего и не произошло. Словно не было резни, контроля, принуждения. Просто разговор двух старых друзей, встретившихся перед самым финалом этой больной истории.

— Вот так все и закончится, да?

— Да.

— Значит, все это было напрасно…

— Ты про свою месть?

Цубаки мотнула головой.

— Не знаю. Наверное. Сейчас, когда я думаю, то все это и правда выглядит бессмысленным. Чужие убийства, попытка сделать из «Хорин» то, что хотел отец. Я сама его убила. Это моя вина. Только я виновата…

— Это был несчастный случай. Единственный, кто виноват — только он.

— Но это не так, — поджав губы, Цубаки подняла голову и уставилась Ямато в глаза. Он вновь увидел ее, ту умирающую девочку, что сидела в этом уродливом кресле и умоляла выдернуть все провода у нее из спины, забрать, спасти из заточения. Словно принцессу. — Если бы я действительно постаралась, а не пустила бы все на самотек, то ничего бы не произошло. Отец бы не свихнулся и забросил бы «Химико». Если бы я только приложила чуточку усилий… Но теперь все это бесполезно.

Молчание.

— Мы оба мертвы.

Опустив голову, Ямато криво улыбнулся.

— Прошлое все равно не исправить.

— Действительно…

Вновь тишина.

Затем, через некоторое время, Цубаки блеклым уставшим голосом обронила:

— Что ты собираешься делать? Мстить?

— Мне незачем мстить.

— Но я навредила тебе.

— Много кто мне вредил. Сейчас это не важно.

— Ты так просто все прощаешь, — она поджала губы и закрыла лицо руками. Кажется, улыбалась, но это была вымученная улыбка, уставшая. — Вот бы я так умела. Но я не могу. Потому что я сама — не я. Просто призрак прошлого, мстительный онре, оставшийся от человека… Кто бы не помогал тебе, Окамура ли, или же Вашимине, они правы. Цубаки умерла, а от ее последней тени надо избавиться.

Да, подумалось Ямато, это именно так. Что мертво, должно остаться мертвым, а не продолжать существование в виде мстительного духа. Но ничего из этого он не озвучил вслух; лишь забрался на кресло, протягивая руку по направлению к системе, державшей модуль личности. Чтобы наконец все завершить.

Цубаки молча наблюдала за его действиями, и лишь изредка изображение на экране давало сбой.

И, когда его рука дотянулась до черной коробочки, вдруг, будто задыхаясь, спохватившись, выдохнула: