Пляска змей

Боровски Марк

Сара немного отклонилась в сторону, что позволило мне разглядеть мужчину получше. Невысокий, опрятный, клетчатая рубашка аккуратно заправлена в штаны, волосы зачесаны с пробором на бок, на худощавом лице круглые очки. По возрасту, он скорее всего ровесник Сары, ну может быть чуть старше… Улыбка тронула мои губы. Смешной… и говорит смешно… И туфли у него начищены так, что хоть смотреться в них можно.

— Спасибо, что переживаете за меня Оливер. Со мной действительно все в порядке.

— Извините, что подсматриваю. Но несколько часов назад, я видел в окно, как вы закапывали своего кота. Неужто

умер?

Сара напряженно переступила с ноги на ногу.

— Отравился чем-то, бедняга. Так жаль. Я действительно любила его.

— Что ж… — Очки мужчины блеснули. — Знаете, а у меня кошка как раз привела… Четверых котят я утопил, а двоих оставил. Не хотите ли взять одного к себе? Оба — мальчики.

— Ох… я… Ну я подумаю. Спасибо Оливер.

— Вы подумайте. Они славные, один дымчато-серый, а второй персикового цвета. Приходите завтра их смотреть.

— Ну, если не буду занята…

Между собеседниками повисла неловкая тишина. Тут я сообразила, что стою слишком уж на виду, и нехорошо будет, если Оливер меня увидит. Это заставило меня сместиться чуть влево, поближе к шкафу, на одной из дверец которого помещалось овальное, в человеческий рост, зеркало…

Оливер нарушил тишину первым:

— Раз у вас все в порядке, я пойду пожалуй. Да… Здорово, что электричество включили. По телевизору как раз моя любимая передача начинается.

— Доброй ночи, Оливер. — Попрощалась с ним Сара.

— И вам доброй ночи. Знаете… Извините за бестактность. Но… Меня или зрение обманывает, или… вы похудели, и стали выше! Вы удивительно похорошели Сара, даже не смотря на синяк… Нет, синяк это скорее даже изюминка.

— Еще раз спасибо, Оливер. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Сара.

Я попятилась к лестнице, но потом остановилась. Чего бояться? Подумаешь, подслушала чужой разговор. Ну и что с того?

Сара захлопнула дверь, потом шумно выдохнула, и только после этого заметила меня.

— Ты подслушивала.

— Я просто… Мне невыносимо стало сидеть там одной. А это… кто?

— Сосед… — Сара раздраженно махнула рукой. — Недавно сюда переехал.

— О… А он… — Я вновь не сдержала улыбки. — Кажется, он к вам неравнодушен.

— Да он мне покоя не дает…

— Ну, про котят — это было очень мило…

Сара подошла ко мне.

— Да я в жизни себе больше кота не заведу.

— А мужчину?

— Что?

Я тут же рассердилась на себя. Опять ляпнула то, чего не надо было. Воистину, язык мой — враг мой. А впрочем…

— Бросьте, Сара. Может быть я лезу не в свое дело. Но этот Оливер, он показался мне очень даже симпатичным. Весь такой опрятный, серьезный и одновременно смешной. Разве он не нравится вам? Или… У вас кто-то есть?

— Никого у меня нету. — Грустно ответила Сара, и я опять стала корить себя за неосторожные слова. — Был муж, да умер много лет назад, от болезни… Бывали у меня, конечно, и после него мужчины. Но во всех них я не видела того, что было в нем. А потом, когда Мия со своим мужем погибли в том доме, я и вовсе разучилась смотреть… Да и не до того мне было, ведь маленький племянник остался на руках.

— Но ведь с мужчиной вам было бы намного легче… — Попыталась возразить я.

— Это как сказать… Конечно, ты можешь ответить мне, что мол они то все умерли,

а я жива… Верно. Но только, когда умирает человек, которого ты любишь, неважно кто это, муж твой, или же сестра, или мать — часть тебя умирает вместе с ним. Три частички меня умерли, Алиса. И после этого я разучилась смотреть.

Я упрямо стиснула губы, помолчала немного, потом выпалила.

— Мой брат тоже умер, и мать моя, и отец! Они были такими, какими были, и других таких, мне уже не сыскать… Но… Одно уходит, а другое приходит. И иногда что-то новое, оказывается не хуже старого. И… Да, пусть все те мужчины не соответствали вашим ожиданиям. Но разве муж ваш в самом начале этим ожиданиям соответствовал?

Сара посмотрела на меня удивленно.

— Что? Конечно… Иначе я не выбрала бы его.

Я покачала головой.

— Так не бывает. Невозможно найти человека, который будет соответствовать всем твоим ожиданиям. Но можно найти человека, который ошеломит тебя, в хорошем смысле этого слова, и покажет тебе, что все твои ожидания — это дрянь. Что есть что-то совсем другое, но куда лучше… Он ошеломил вас — Сара. Но пережить такое во второй раз, вы почему-то боитесь.

Сара посмотрела на меня пристально, потом едва заметно улыбнулась.

— Какая ты… — Она сложила руки на груди. — И что же ты мне предлагаешь, Алиса?

— Я предлагаю вам пойти завтра, и взглянуть на этих котят.

Сара усмехнулась.

— Эх… девочка. Мало ли что еще завтра будет. Сейчас меня больше состояние Марка беспокоит.

Она обошла меня, направляясь к лестнице, но вдруг остановилась перед зеркалом. Высокий овал на дверце шкафа, отразил ее всю целиком, кроме, разве что, ступней ног. Сара повернулась кругом осматривая себя со всех сторон, потом хмыкнула то ли удовлетворенно то ли озадаченно…

— Ну надо же! А я ведь и вправду похудела и стала выше. Столько диет перепробовала до этого, не поверишь, а оказывается всего то и надо было — стать одержимой. Ну, как говорится — нет худа без добра. Верно, девочка?

Чего это она меня девочкой стала звать? Раньше ведь называла по имени. Внезапно кожа моя покрылась мурашками. В разуме возникло воспоминание… Она все же звала меня девочкой до этого, но лишь когда… “Видала девочка? Этим языком я лишу тебя девственности, а потом им же и задушу!” Лишь когда темная сущность внутри нее контролировала ее разум. Темная сущность в теле Сары называла меня девочкой!

Чувствуя, как слюна во рту становится вязкой, я отступила от Сары на шаг. Сара же внезапно вздрогнула всем телом, а затем согнулась пополам. Взгляд мой метнулся к ее лицу, и я увидела, как жуткий узор темнеющих капилляров расползается от почерневших глаз.

— А ну-ка уймись! — Вдруг тяжело и хрипло прорычала Сара, после чего непослушной рукой, словно бы преодолевая огромное сопротивление, потянулась к карману брюк, достала из него полынь, сунула себе в рот и принялась яростно жевать. Через некоторое время темные капилляры вокруг ее глаз исчезли, и сами глаза посветлели, лишь на виске все еще оставалась крупная пульсирующая черная жилка, но вскоре пропала и она. Сара выплюнула пережеванную полынь изо рта себе на ладонь, потом скривилась и закашлялась. — Господи, вот же гадость! Но… я не дам тебе вновь выйти наружу… тварь…