Пляска змей

Боровски Марк

Дурацкие мысли. Я ведь еще не отыскала Марка, и не спасла Алису. Мне стоит держаться хотя бы ради них двоих…

Обрушившийся сверху голос матери оглушил меня и вырвал из тягостных раздумий.

— Так ты готов умереть за мою дочь? А прямо сейчас, хочешь? — От призрачного смеха, казалось, задрожал потолок. — Или… Поступим веселее. Сейчас я отпущу тебя. И ты отправишься к моему мужу, и расскажешь ему обо мне. И уверишь его в том, что когда-нибудь я и за ним явлюсь. Как тебе такое, Оливер? Ты готов выполнить мою маленькую просьбу? Думаю, для тебя это будет несложно. В конце концов, именно в этом ведь и заключается твоя работа…

Пряди

волос блуждали по шее Оливера, забирались ему под рубашку, нежными прикосновениями целовали лицо… Оливер нахмурился.

— Ты убьёшь ее? — Задал он короткий вопрос туману.

— Скорее всего — да. — Ответила моя мать. — Но муж мой должен узнать об этом. Посему, тебя я пока убивать не намерена.

Оливер, в который раз, отчаянно попытался разорвать свою волосяную клетку, но как и все его прочие попытки, эта не возымела никакого успеха. Тогда, он выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, и произнес:

— Вот сейчас я безумно жалею, что Григорович не проводил надо мной никаких экспериментов, что не наделил меня какой-нибудь силой, которая пусть даже изуродовала бы меня, но все же — это сила. Я очень жалею, что не способен изменить что-либо… Сара.

— Да не дергайся же ты… — Раздраженно вымолвила скрываемая туманом, а может быть и являющаяся его частью, моя мать. — Здесь, в сумеречном промежутке, пространство в какой-то степени подчиняется мне… Сейчас, Оливер, ты, моими особыми путями отправишься к своему хозяину, и доложишь ему обо всем. Ты готов?

— Нет…

— Это не имеет значения…

— Клянусь, Сара! — Неожиданно воскликнул Оливер. — Я бы защитил тебя сейчас, если бы мог! Я бы сделал все, что угодно.

Может быть и так, подумала я. Может, это и правда. Да только уже поздно, Оливер. Прощай… Скорее всего, прощай навсегда.

Пол под моими ногами задрожал. Почувствовав это, я начала медленно отступать к двери. Послышался громкий треск ломающихся досок, и между Оливером и Алисой вдруг выросла ржавая металлическая труба, из которой валил черный дым… По виду, эта труба была очень похожа на водопроводную, однако имела достаточную ширину, дабы вместить в себя несколько человек. Сначала, труба застыла на определенном уровне, между полом и потолком. Потом внезапно снова ожила, и начала извиваться будто змея. Оливер смотрел на нее с холодным страхом в глазах. Волосы постепенно отпускали его, и когда отпустили полностью, труба на него накинулась, и он за несколько секунд исчез в ее черном зловонном зеве…

После этого труба, продолжая извиваться и изрыгать черный дым, от которого в комнате порядком потемнело, скрылась под изломанными досками пола.

— Вот и все… — Пропела моя мать. — А теперь дочь, вернемся к тебе…

Алиса развернулась в мою сторону, и медленно двинулась вперед…

2

Искалеченное, спящее девичье лицо, и пляшущие, жуткие, красно-белые волосы… Все это, словно бредовый страшный сон. Может быть, это сон и есть…

Тело Алисы двигалось ко мне изломанной походкой марионетки. Я отступала. Что моя мать намерена совершить сейчас? Неужто убить меня? Но я не хочу умирать! Я не могу…

Тело Алисы с нечеловеческой скоростью метнулось вперед, и успеть хоть как-нибудь среагировать у меня не было и шанса… Правая нога девочки взлетела вверх, неуловимым движением мелькнула передо мной в воздухе, и после чудовищно-сильного удара в живот я буквально вылетела из комнаты, подобно тому, как пробка вылетает из горлышка

бутылки шампанского. Во время этого краткого полета, комочек пережеванной полыни, вместе с несколькими крупными каплями крови, выскочил из моего рта…

Приземлилась я рядом с рельсами, на гравий… Боль в животе не давала вздохнуть. Ох черт! Как же больно… Этот удар запросто мог убить меня, или даже убил… Ведь если повредились какие-нибудь внутренние органы, то мне точно конец…

Морщась от боли и задыхаясь, я подняла отяжелевшую голову вверх. Алиса медленно выходила из комнаты. И вдруг, в этом огромном туннеле, я увидела исполинскую полупрозрачную фигуру, возвышающуюся над девочкой. Фигура хоть и была полупрозрачной, но странным образом отчетливо обрисовывалась в тумане…

То была моя мать, точно она, но только вот выглядевшая теперь совершенно иначе… Длинное приталенное черно-белое платье обнажало острые плечи. Больше не рыжие и волнистые, но черно-белые и прямые волосы опускались к этим плечам. Из волос, чуть отступая ото лба, возвышались два красных сияющий рога, а между ними парил без всякой поддержки черно-белый полумесяц…

Ладони матери были выставлены вперед, скрюченные пальцы шевелились управляя телом Алисы. С каждой секундой гигантская фигура ее все более четко проступала из тумана.

— Мама… — Пораженно пробормотала я.

— Мама… — Моя мать передразнила меня. — Ты права. Тогда я хотела, чтобы вы — дорогие мои дочери, убили меня. И вы исполнили мое желание… Но… Перед смертью я испытала такие муки, что покуда та пришла, я успела лишиться рассудка. Благодаря своему новоприобретенному безумию, я попала под власть неких существ, которые утащили меня в темный промежуток… Но все к лучшему. Там я переродилась, слилась с чем-то большим… И мне открылось многое, я многое поняла… Я поняла — что любовь это то, что неизбежно приводит человека к страданиям, рано или поздно… Любовь сводит с ума, и делает слабым… Любовь — это сладкий яд, который вполне способен сгубить тебя незаметно. Но страдания — это хорошо. Страдания почти всегда приводят к развитию. Достаточно ли ты страдала в этой жизни, дочь моя? И достаточно ли любила?

— Больше чем хотелось бы… — Вымолвила я холодеющими губами.

— Разве это не прекрасно? — Голос матери плавал надо мной, околдовывая мой разум. Но моя ли это мать? Может быть, это она, но лишь на малую часть… — Одно из самых великих страданий, это процесс смерти, а также то, что за ней следует… Но великие страдания приводят к великим изменениям. Хочешь ли ты стать такой, как я, дочь? Ты можешь стать очень сильной. Ты будешь способна увидеть и познать такое, что никому из живущих даже не снилось… Это такое могущество! Это существование совсем иного толка! Оно прекрасно, поверь мне, и полно возможностей… Ты готова слиться с чем-то большим?

Нервное и злое веселье вдруг стало захватывать мой разум.

— Я… Я уже слилась кое с чем…

Мать качнула головой, и от полумесяца между ее рогами внезапно пошел тихий звон.

— Ах да… Волдоар в твоем теле — крохотное недоразумение. Эта сущность соединилась не только с твоим телом, но и с духом. Однако, я могу избавить тебя от нее по щелчку пальцев. Если ты, конечно, примешь мое предложение.

Пытаясь совладать с дыханием, я переползла через рельсы к противоположной стене туннеля. Слева послышался звук приближающегося поезда… Как интересно, избавиться от одной одержимости, чтобы заполучить другую. Нет уж!