Плясун. Книга первая. Сказка про белого бычка
Шрифт:
Градовская команда уселась отдельно, как соревнующиеся. Им специально выделили несколько скамей, где можно было переодеться, сделать массаж и тому подобное. Царь даже любезно предложил гостям услуги своих личных массажистов, но тренер римлян отказался.
— Можно начинать, великий царь? — обратился к малеку Артаву его первый советник.
Повелитель важно кивнул головой.
С тем же вопросом Тутухас обратился и к верховному жрецу.
Мобедан мобед, как всегда сменивший белые ритуальные одеяния на свой любимый «кардинальский» (как его окрестил журналист) халат, встал со своего места и принялся читать положенные по такому случаю мантры.
Начал
— Как избран Владыка, так должен быть избран и страж от Истины-Аши. От владыки даются дары Благой мысли, а дары деяний мира должны принадлежать Мазде, и власть — Ахуре, которая даст пастыря бедным.
Согласно священным писаниям зороастризма, Ахура-Мазда произнес эту мантру при создании мира. Она может отогнать все силы тьмы.
Потом была произнесена «Аша Вахишта» (Похвала святости). Эта мантра Огня и Света приносит при ее чтении человеку мир, покой, благодать, божественное просветление.
Истина — это высшее благо, Это добро, добро для того, Чья Истина равна Высшей Истине.Затем последовала третья главная молитва маздаяснийской веры «Йенгхе Хатам»:
— Того из сущих почитаем мы, и всех тех, женского рода и мужского, кому поклоняться Ахура-Мазда признал благим для истины.
Наконец завершилось моление «Хем на Маздой» (На Премудрого уповаем) мантрой против демонических сил, мантрой-экзорцизмом:
— Кто, о Мазда, мне хранителем будет, Если лживый учинит мне обиду, Кто поддержит твой Огонь с Boxy Мано, Чьи деянья — помощь Аше, Ахура? Этим знаньем укрепи мою веру! Кто, победный, защитит твоим словом Очевидным? В двух мирах дай мне стража. Пусть же Сраоша с Мыслью Доброй приходит К тем, о Мазда, к кому ты пожелаешь. Кто, победный, защитит твоим словом Очевидным? В двух мирах дай мне стража. Пусть же Сраоша с Мыслью Доброй приходит К тем, о Мазда, к кому ты пожелаешь. Пусть защитят нас от врага Мазда и Спэнта Армайти! Сгинь, дьяволица Друдж; сгинь, дэвовское отродье; Сгинь, дэвовское семя; сгинь, дэвовское создание! Прочь, Друдж; сгинь, прочь, Друдж; убирайся прочь, Друдж; сгинь на севере и никогда не приноси смерть В телесный мир Аши! ИБлагословив всех присутствовавших, святейший величественно уселся в кресло. Состязания начались.
По плану, сообщенному гостям Тутухасом, игры должны были проходить в таком порядке.
Сначала шли дружеские поединки между римлянами и хозяевами, не предполагавшие кровавого исхода. Затем шли бои насмерть между преступниками, пожелавшими попытать счастья и таким образом вернуть себе свободу, а некоторым и жизнь. Завершаться действо будет схватками между людьми (все теми же злодеями, хотя никому другому участие также не заказано) и священными животными — гепардами и быками.
Все ясно, прикинул Роман. Значит, узбеки будут выступать во втором, а то и третьем отделениях «маралезонского балета». Тогда же на арене может появиться и его друг Фработак.
Но об этом после. А пока надо было дать последние напутствия коммилитос.
Журналист придирчиво осмотрел каждого из членов своей команды. Наибольшие сомнения вызывал у него Садай.
Мальчишка за последние дни вообще отбился от рук. Развесив уши, внимал богословским беседам Мирзы и Рафика вместо того, чтобы усиленно тренироваться.
Роман и так и этак увещевал братьев-узбеков, чтоб не пудрили парню мозги своим панисламизмом. Не время и не место. Но Рахимов и его верный нукер точно удила закусили. Почувствовав на своих затылках дыхание смерти, они стали какими-то сверхнабожными. Все их речи так или иначе сводились к поминанию Аллаха, милостивого милосердного, и к цитированию Корана.
Раздобыв где-то некое подобие ковриков для молитвы, morituri даже стали намазы совершать. Ну, не пятикратно, как положено, но раза два-три в день точно. Ориентир на Мекку с Каабой им «указал» «святой ходжа», неопределенно махнув рукой в одну из сторон света.
Сам Зуль-Карнайн еще, видимо, не созрел для принятия единобожия. Пристраиваясь рядом с вероучителями, он молился все тем же Баалу, Митре, Артемиде-Натайе, Атаргатису, Зевсу Кюриосу и Хубалу. Однако кое-какие процессы начали происходить в его уме. Все чаще взор его обращался к ночному небу, где таинственно желтел полумесяц. Да и против зеленого знамени Пророка он ничего не имел. А что, зеленый цвет — радостный, это цвет жизни.
Отчего-то Градов не удивился, когда заметил на левой руке юноши, вернувшегося на время из царской ложи, ленту изумрудного цвета.
— Домина Валерия на счастье повязала! — похвастался араб со счастливой улыбкой.
Питерец хмыкнул. Взревновал, что ли?
— Как, парни, настроение? — осведомился у своих подопечных.
Легионеры ответили ему сосредоточенными физиономиями. Переживали, не иначе. Не хотелось ударить в грязь лицом перед всем честным народом.
— Bo! — показал большой палец Зуль-Карнайн. — Кстати, Ромул. Тут от местных поступил интересный предложение…
Оказывается, Тутухас сказал, что первый поединок можно было бы провести верхом… на верблюдах. Два всадника сшибаются на середине арены и ведут бой на плетках и затупленных дротиках.
— Я бы не прочь! — засверкал белоснежными зубами красавчик.
Еще бы! Арабы рождались верхом на «кораблях пустыни».
В предложении царского советника содержалась скрытая ловушка. Но он же не знал, что среди римских легионеров есть те, кто знаком с повадками верблюдов. Ну, может, глядя на Садая, и догадывался. Однако не думал, что послов толмач может участвовать в состязаниях.
— Ты уверен? — с сомнением поинтересовался Градов, читавший, что поединки на верблюдах были не очень эффективными из-за медлительности и неразумности этих животных.