Пляжная музыка
Шрифт:
— Парни, похоже, Кэйперс и Шайла не разделяют вашего веселья, — предостерегающе заметил Майк.
— Очень плохо, — сказал я.
— Отвратительно, — поддакнул Джордан.
— Действительно, а что веселого вы находите, говоря о Вьетнаме?! — возмутилась Шайла.
— Он свел с ума всю страну, — ответил я. — Замечательных людей, таких, как вы, сделал фанатиками. Посмотри на себя, Кэйперс. От космических аппаратов до Эбби Хоффмана [209] , весь календарный год. А ты, Шайла. Раньше мне еще ни с кем не
209
Эбби Хоффман (1936–1989) — американский левый активист, основатель международной партии молодежи; известен своими экстравагантными выходками во время вьетнамской войны.
210
«Конгрешенал рекорд» («Congressional Record») — сборник речей, дебатов и результатов голосований, издаваемый Конгрессом США.
— Мы пытаемся остановить войну, Джек, — гордо произнес Кэйперс. — И мне жаль, что наши святые чувства мешают тебе веселиться.
— А для тебя есть хоть что-нибудь святое? — спросила Шайла.
— Звездно-полосатый флаг, — ответил я.
— Дешевый патриотизм, — усмехнулся Кэйперс. — Больше всего мне нравится в американском флаге то, что на него не надо молиться. Его можно сжечь, растоптать или выкинуть в мусорный бак, и наша Конституция дает нам на это полное право.
— Еще немножко, Джек, — и ты станешь фашистом, — заявила Шайла.
— Если и стану, то только потому, что слишком долго общаюсь с тобой и Кэйперсом, — парировал я. — Каждый раз, когда вы рядом, мне хочется сбросить на Ханой водородную бомбу.
— Значит, ты за войну! — воскликнула Шайла. — Признайся, что это так!
— Мы студенты, — твердо сказал Джордан. — И все мы против войны. Это глупая война, развязанная глупыми людьми по глупым причинам.
— Тогда ты на нашей стороне, — одобрительно улыбнулась Шайла.
— Да, мы на вашей стороне, — кивнул Джордан. — Мы просто реагируем на все это чуть-чуть спокойнее.
— Я не могу оставаться спокойным, когда целые деревни сжигают напалмом, а по дорогам бегут, как живые факелы, дети! — воскликнул Кэйперс.
— Я тоже не могу, — поддержала его Шайла. — И не могу сидеть рядом с теми, кто может.
Когда они с Кэйперсом уже поднялись, чтобы уходить, я встал и произнес:
— Мне хотелось бы поднять тост за напалм. Пусть он поражает только невинных детей, сироток, прижимающих к груди плюшевых мишек, паралитиков, безногих, ждущих своих протезов, любимых мультяшных персонажей, монахинь с четками в руках и плохим запахом изо рта, лидеров группы поддержки…
Я все еще продолжал пополнять список, а Кэйперс и Шайла уже вышли из бара и исчезли в темноте.
— В последнее время чувство юмора
— Это все фальшивка, — сказал я. — Они просто влюбились в дешевую риторику и всякую там чушь собачью. Часами говорят о свободе слова и писают кипятком, когда хоть кто-то с ними не согласен.
— Джек, ты вовсе не поэтому злишься, — заметил Майк.
— Майк прав, — поддержал друга Джордан.
— И почему же я, по-вашему, злюсь? — спросил я. — Хорошо иметь двух друзей, которые все знают, все понимают и могут объяснить своему непонятливому приятелю, что к чему.
— Ты влюблен в Шайлу, — сказал Майк. — В этом нет греха. Но ей нравятся только мальчики, убегающие от слезоточивого газа.
— Я против войны, — заявил я, — хотя Америку люблю. Ну, убейте меня за это!
— Она настроена очень радикально, — объяснил Майк.
— По-моему, они несерьезно относятся к прекращению войны, — произнес Джордан, приложившись к бутылке.
— А мне кажется, что очень даже серьезно, — возразил Майк.
— Нет. Я не так часто соглашаюсь со своим стариком, — грустно улыбнулся Джордан, — но он сказал, что всегда можно узнать, насколько серьезно настроен человек, проверив на деле, готов ли тот всем пожертвовать ради идеи. В прошлом месяце он сказал, что не может принимать Кэйперса всерьез, пока тот не даст знак, что это не просто игра.
— И что нашему Кэйперсу надо сделать? — заинтересовался я.
— Отец сказал, что если бы Кэйперс верил в то, что говорит, то взорвал бы все казармы в Форт-Джексоне, — рассмеялся Джордан. — Мой отец принимает человека всерьез, только когда видит, что тот готов умереть за правое дело. Если Кэйперс и Шайла убьют члена Конгресса, вот тогда он им поверит.
Война пришла к нам лишь несколько месяцев спустя: в тот день Джордан сидел в моей комнате и читал книгу Томаса Мертона «Семиярусная гора» [211] , а я писал письмо матери. На пороге появился Майк, у которого на шее висело три фотоаппарата.
— Слышали новость? — спросил он. — Национальные гвардейцы убили каких-то студентов во время антивоенной демонстрации. Послушайте.
— Похоже, кричат, — прислушавшись, сказал Джордан.
211
Томас Мертон (1915–1968) — американский поэт, монах-траппист, богослов. Его автобиографию «Семиярусная гора» не без основания сравнивают с «Исповедью блаженного Августина».
Я выглянул в окно и увидел, как одни студенты выкидывают мусор из окон учебного корпуса, а другие — с криками бегут по улицам.
— Шайла и Кэйперс созывают людей на митинг, — сообщил Майк. — Никсон бомбил Камбоджу. Нельзя недооценивать связь причины и следствия.
Высунувшись из окна нашего второго этажа, Майк принялся снимать странную, если не сказать бурную, реакцию учащихся на ужасные новости. Как потом мы узнали, в колледже Кента были убиты несколько студентов.