Пляжный клуб
Шрифт:
– Джем, – ответила та. – Джем Крендалл.
– Джем Крендалл, – повторила Тина. – Повезло ему, этому Джему Крендаллу. Я тебя обожаю, знаешь?
– Да, – ответила Марибель.
– Ну все, веселись. В среду поболтаем. Побегу к Рите, а то она мне весь дом спалит.
– Хорошо, мам.
– С богом.
Ровно в семь тридцать в дверях возник Джем – с бутылочкой «Шардоне» и испуганной улыбкой. Синяя хлопковая рубашка и темно-синие шорты, высокий, широкоплечий, молодой и сильный… Само очарование. Влажные волнистые темные волосы, на губах
Откровенно говоря, Марибель была испугана не меньше. Хотя, конечно, нет ничего плохого в том, что ты кому-то симпатизируешь, рассуждала она.
– Ты захватил вино, – заметила Марибель, бережно, точно дитя, принимая из его рук бутылку. – Очень мило.
– Я разбираюсь в винах, – ответил Джем. – У отца свой бар. – Он коснулся руки Марибель и, склонившись, быстро ее поцеловал. Марибель замерла, в смятении прижав к груди бутылку.
– Ой, – сказала она.
Они посмотрели друг другу в глаза. Синева его глаз удивительным образом сочеталась с цветом рубашки. Джем был поразительно, немыслимо хорош собой. Марибель стояла, не в силах оторваться от его синих глаз, словно от восхитительного шоколадного торта, хотя и понимала, что если она не отведет взгляд сию секунду, то окончательно в них утонет.
– Проходи, осмотрись. Сейчас я все тебе покажу, – предложила она. – Вот кухня, столовая, здесь гостиная. За этой дверью дамская комната, а дальше – спальня. – На слове «спальня» Марибель отчего-то споткнулась.
– Уютно, – сказал Джем. – А я снимаю комнату в старом доме… Убил бы за отдельную кухню!
– Я приготовила вкусняшки… Давай присядем?
– Давай. – Джем в предвкушении потер руки. – Хочешь, открою вино? Должен признаться, я нервничаю.
– Нервничаешь? – удивилась Марибель. – Из-за чего?
– Не из-за того, из-за чего ты подумала, – ответил Джем.
– А что я подумала?
– Что я боюсь попасться Маку.
– А-а, ясно. – Марибель прекрасно знала, что Мак заявится домой не раньше половины одиннадцатого. В глубине души она была бы не против, если бы он действительно их застал вместе.
– Меня немножко колотит от того, что ты рядом, – ответил Джем. – Не хотелось бы запороть эту встречу. Тот день, на пляже…
– Да, отличный был день. – Марибель вынула из духовки противень и стала перекладывать на тарелки грибы под сыром.
– Не просто отличный, – продолжил Джем. – Он перевернул мое восприятие здешней жизни. Раньше я ненавидел этот остров. А после той прогулки на пляже вдруг все наладилось, все изменилось к лучшему. Странно, необъяснимо. Как будто ты волшебница.
– Ах, если бы, – сказала Марибель, доставая из холодильника креветочный коктейль. И подумала: «Тогда я наложила бы чары на Мака». Протянула креветки Джему. – Отнеси, будь добр, на журнальный столик. Поедим на диване.
Они расставили еду, Джем разлил вино. Марибель подняла бокал:
– Твое здоровье. За тех, кто нервничает.
Они пригубили вино.
– Я сегодня реально неспокойный, – сказал Джем.
– Ты закусывай, – посоветовала Марибель. – Станет легче.
Джем выудил из тарелки красивую розовую креветку, обмакнул в соус и стал жевать. Марибель,
– Объеденье, – проговорил он и принялся за грибы.
– Тебе сколько лет? – спросила Марибель.
– Двадцать три. Я, так сказать, «в процессе».
– Ну что ж, расти. Нантакет – вполне подходящее для этого место.
– Наверное. Правда, у меня такое чувство, что я здесь как бы на передержке. То есть я словно устроился на привал перед тем, как вступить в настоящую жизнь.
– Настоящую?
– Да, в Калифорнии, – пояснил Джем. – Я же не смогу вечно быть твоим пляжным агентом. – Он допил остатки вина и откинулся на спинку дивана. – Осенью я поеду на Западное побережье. Поезжай со мной. – Он взял в свои руки ладонь Марибель и поцеловал.
Марибель закрыла глаза. «Какое свежее чувство. Человек, который не боится признать, что он нервничает, не боится быть «в процессе» и не боится брать на себя ответственность».
– Спасибо за предложение, – проговорила она.
– Серьезно. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Марибель мягко высвободила руку.
– Я почти ничего о тебе не знаю, Джем.
– Не беда, – ответил он. – Я сейчас все тебе расскажу. Мой отец держит бар, мама занимается домашним хозяйством, а сестра у меня – с приветом, страдает пищевым расстройством. Мой средний балл – три целых одна десятая. В старших классах я играл в лакросс. Обожаю ходить в кино. Кстати, знаешь, кого ты мне напомнила? Мег Райан. Когда увидел тебя в первый раз, почему-то это сразу пришло в голову. Когда мне было шесть лет, мы всей семьей ходили в бассейн. И вот как-то раз, когда родители уплыли на другой конец бассейна, я столкнул сестренку в воду. Гвенни тогда было года три-четыре, она камнем пошла ко дну.
– Боже мой, – пробормотала Марибель.
– Ну, ее вовремя заметил спасатель, и все обошлось. Никто меня ни в чем не винил, им и в голову не пришло. Однако гораздо позже, на сеансе у психотерапевта, когда ее лечили от булимии, она рассказала врачу, что я ее толкнул.
– Ну, надеюсь, никто не связал булимию с тем случаем? – поинтересовалась Марибель.
– Нет, но все равно я чувствую себя гадом. – Джем покачал головой. – А с другой стороны, у меня словно камень с души свалился. Я столько лет носил в себе эту тайну. Знать, что чуть не утопил собственную сестру. Это самое плохое, что я сделал в жизни. Во всяком случае, до сих пор. А у тебя какой был самый плохой поступок в жизни?
Марибель нахмурилась. Вспомнила, как напилась в старших классах, как притащила в гости купленную в зоомагазине мышь и подложила ее на пижамной вечеринке Урсуле Кавано, как стала жить с Маком. Да, и плюс этот грешок с Джемом.
– Наверное, самое плохое – это не дела, а чувства. – Она подумала про Тину, которая наверняка сейчас зависла перед телевизором и смотрит бесконечные «Секретные материалы». – Иногда я стыжусь своей матери.
– Ого, – проронил Джем.
– У моей мамы не было мужа. По молодости хипповала, повстречалась с каким-то парнем, провела с ним ночь… Больше они не виделись. Потом родилась я. Она даже не знала, как его зовут.