Плюс-минус бесконечность (сборник)
Шрифт:
"Жизнь полна опасностей, от них не убережешься. Неизвестно еще, что хуже — быть глупцом или трусом…"
И вот я иду по сумрачным опустевшим магистралям, погружаюсь в затемненные туннели, взбираюсь на пандусы, ныряю в шлюзы. Дорога хорошо знакома: «доброжелатель» выбрал для встречи излюбленный маршрут моих ночных прогулок. Кстати, поблизости расправились с «двойником».
Стараюсь шагать тверже. Мои шаги гулко резонируют в волноводе туннеля. Сейчас сверну в промежуточный тамбур, пройду
Сзади слышен смех.
— Тэ-эк… Ты пришел, Фан. Зная тебя, я был в этом уверен. Ты же ничего и никого не боишься.
Я оборачиваюсь, не сознавая, что происходит.
— Реут? Это ты написал записку? Ты и есть мой «доброжелатель»? Что тебе нужно от меня?
— Что нужно? — мерзко хихикает Реут; лицо его при этом остается неподвижной маской, белеющей в полумраке. — Вот простак!
Я вижу направленное на меня жерло деструктора. Как и в тот раз, меня парализует страх; пытаюсь подавить его усилием воли.
— Чего же ты ждешь, давай! — сквозь звон в ушах доносится чей-то (мой?!) голос; он спокоен и полон презрения.
— Тэ-эк… Не торопись, успеешь, — издевается Реут. Те-перь осечки не будет! Сколько раз я мысленно видел, как ты стоишь передо мной на коленях, беспомощный и покорный, умоляя о пощаде…
— Не дождешься!
— А может передумаешь? Тогда отпущу!
— Ничего, смерть от деструкции легкая!
Теперь уже в моем голосе издевательские нотки, оказывается и так бывает…
Реут в бешенстве. Похоже, я испортил ему миг торжества!
Жерло деструктора поднимается до уровня моего лба. Палец на спуске медленно сгибается.
"Вот и все…" — думаю со странным облегчением.
Но последняя моя мысль об Асде, ее мне по-настоящему жаль…
И вдруг шум за спиной Реута!
Из темноты метнулось огромное тело, рухнуло на него, сбило с ног. Деструктор отлетел в сторону.
Я не верил глазам. Мой спаситель — красный «верняк»! Не может быть!
Но это на самом деле был он, хотя и в непривычном темном одеянии.
Упруго вскочив, «верняк» заломил руку Реуту.
— Вставай, подонок!
Реут заскулил от боли.
— Подними деструктор, — сказал мне «верняк». — Пригодится. Пользоваться умеешь? Нет? Смотри: вот предохранитель, он снят. А это спуск. Ну, действуй. Я пошел.
Он исчез в темноте так же внезапно, как и возник.
Я вертел в руках деструктор, не зная, что делать.
Реут продолжал скулить.
— Не убивай меня, Фан… Я хотел тебя попугать… Только попугать, честное слово! Ох, как больно! Он сломал мне руку… Ведь ты не убьешь меня, верно?
Ничего, кроме гадливости, не испытывал я к этому трясущемуся существу. Именно существу, в котором не было ничего людского. Перед моими глазами стояло облако, и в нем зыбкие контуры человека. Его убил Реут.
Я прицелился.
— Не надо! Не надо!!! — взвыл "кабинетный юноша" (какой же я олух!), он же уверенный в безнаказанности «невидимка».
"Уничтожь его!" — приказал я себе.
Но так и не смог этого сделать. Палец, лежавший на спуске деструктора, не повиновался. Он налился тяжестью, закаменел, и я с трудом разогнул его.
Нет, не каждому дано быть палачом!
Я сунул деструктор в карман и пошел прочь. Вслед неслись истерические всхлипывания моего несостоявшегося убийцы.
12. «Агент» Гемы
Как я посмотрю в глаза Урму? Я виноват перед ним. Мои подозрения были беспочвенны и оскорбительны. Он вправе повернуться ко мне спиной…
Но не повернулся же! Уверен, что спасительным вмешательством красного «верняка» я обязан ему…
Урм встретил меня так, точно между нами ничего не произошло. Мои робкие извинения решительно прервал:
— Довольно, Фан! Я тоже вел себя не лучшим образом. Нервы на пределе. Ведь понимал, что не следует спешить! Отказ от идеалов мучителен, знаю по себе: когда-то и я был преданным лоористом. Надо было проявить деликатность, а я пренебрег ею. Хорошо, что мы во всем разобрались. Не будем же вспоминать о глупой ссоре!
Мне оставалось только пожать ему руку.
— Я слышал о том, что было у тебя с Реутом, — сказал Урм затем. — Ты счастливо отделался. Вел себя смело, но неосмотрительно. Да и зря пощадил его.
— Считашь это малодушием?
— Скорее, благородством.
— Реут получил урок.
— Вряд ли, — покачал головой Урм. — Но на некоторое время он уймется. А тебя больше не тронет, понимая, что в следующий раз живым ему не уйти.
— Я его крепко припугнул!
Урм расхохотался.
— Прости, Фан, чистая ты душа!
Мне стало стыдно.
— Красный «верняк»?
— Вы оба, — великодушно сказал Урм. — Надеюсь, ты спрятал деструктор?
— Да. Но вряд ли он мне когда-нибудь понадобится.
— Ну-ну… Впрочем, переменим тему. Что ты думаешь об эмбриональной революции?
— Бред какой-то!
— Ошибаешься, не бред. Лоор умен и вероломен. Дурак или сумасшедший не создал бы Космополис и не опутал своими догмами тебя.
Я сделал протестующий жест.
— И не только тебя, — уточнил Урм. — Лооризм эксплуатирует мечту о благополучии, счастье, всеобщем равенстве. Провозглашены великие цели, но способы их достижения безнравственны от начала и до конца. Лоор великий экспериментатор. Ему захотелось сыграть роль Бога, и он вознамерился совершить невозможное. Ты никогда не мечтал совершить невозможное, Фан?