Плюс-минус бесконечность (сборник)
Шрифт:
— Никогда не считала тебя дураком. Наивным — да, но только не дураком. А секреты… Больше их нет и никогда не будет. Мы вместе во всем. И навсегда!
13. Встреча с «призраком»
Вот это новость! Асду распределили младшим лаборантом к Орту. Не знаю, радоваться или огорчаться. А Урм доволен: ему будет известно все, что там делается.
Теперь мы с Асдой видимся реже, хотя вправе зарегистрировать ячейку-семью: оба достигли зрелого возраста, занимаемся общеполезным трудом — "идейные борцы за построение
Но когда я заговорил о браке, Асда неожиданно отказала:
— Зачем нам комедия с регистрацией, Фан? Разве мы и так не принадлежим друг другу?
Неужели она ко мне охладела? По-прежнему говорит, что любит меня, но уже не мечтает о ребенке.
— Не могу понять, — сказала на днях, — что гонит к нам людей. С раннего утра очередь. Записываются заранее, ссорятся, отпихивают друг друга. Все словно помешались на эмбрионах. Иногда хочется заплакать. Убежала бы, да некуда…
От Асды мы впервые узнали об интеллект-автоматах. Они на главных ролях — отвечают за жизнеобеспечение эмбрионов, а персоналу лаборатории, даже специалистам, Орт доверяет лишь второстепенные работы.
Никогда прежде не видел Урма столь озабоченным.
— Понимаешь, Фан, для меня это новость. Ведь у нас никогда не было интеллект-автоматов. При нашей технологии ничего подобного не создать. Значит, они с Гемы. Но как оказались здесь?
— Что представляют собой эти… интеллект-автоматы? — поинтересовался я, впервые слыша о них.
— А что представляют собой «призраки», знаешь?
— Ну… Они были людьми, а после смерти сделались чем-то вроде электронных машин.
— Твое представление о «призраках» примитивно, — заметил Урм. — Правда, иного я и не ожидал. Не стану просвещать тебя, как удается сохранить человеческий интеллект после физической смерти. И не просто сохранить, а сделать по-прежнему действенным, активным, способным творить. Скажу лишь, что «призрак» это человеческая личность в особых, ею же созданных, условиях.
— Меня интересуют не «призраки», а интеллект-автоматы.
— У них два отличия от «призраков». Во-первых, они никогда не были людьми. Интеллект-автомат — синтезированная личность, но, по меньшей мере, не уступающая человеку в способности мыслить и действовать.
— А во-вторых?
— "Призраки" не могут существовать без энергии беслеровых волн, тогда как интеллект-автоматы питаются более распространенной электромагнитной энергией.
Я невольно присвистнул.
— Но если у Орта те самые интеллект-автоматы, то нужно узнать у гемян, каким образом они к нему попали.
— Так и сделаем, — согласился Урм.
Седой, массивный человек, похожий на вчерне обработанную резцом скульптора гранитную глыбу, возник чуть в стороне от нас.
— Он кто, "призрак"? — шепнул я Урму.
Видимо, человек расслышал.
— Мое имя Кей. Я, действительно, «призрак», хотя стал им совсем недавно. — Мне показалось, что он украдкой вздохнул. — Не смотрите на меня с такой неприязнью. Впрочем, когда-то я разделял ее. Более того, «призраки» вызывали во мне отвращение. Но потом я привык,
— Мы не испытываем к вам неприязни, а тем более, отвращения, — твердо сказал Урм. — Ваше имя нам хорошо известно.
— Враг номер один?
— Для Лоора, но не для нас.
Кей осмотрелся, и в его глазах, к нашему удивлению, мелькнул проблеск интереса.
— А тут мало что изменилось…
— Вы бывали здесь прежде? — удивился я.
— Бывал ли? — усмехнулся Кей. — Подойдите к ближней переборке. Проведите рукой по заклепкам. Стоп! Теперь нажмите.
Послышался щелчок, в переборке образовалось углубление.
— Засуньте туда руку. Смелее! Вынимайте!
В моих пальцах оказался цилиндрический сосуд с завинчивающейся пробкой.
— Отверните пробку и сделайте глоток.
Я вопросительно взглянул на Урма. Тот, улыбнувшись, кивнул.
Жидкость обожгла горло. От неожиданности перехватило дыхание, я закашлялся, брызнули слезы.
Кей заразительно рассмеялся. Его иссеченное глубокими морщинами лицо разгладилось, и образ робота, ассоциировавшийся в моем сознании со словом «призрак», бесследно исчез, уступив место чувству симпатии.
— Недурное доказательство, а?
— Что это? — спросил я, отдышавшись.
— Чистейший спирт.
— Но он же ядовит!
— В разумных дозах не повредит.
— Не знал, что здесь есть тайник, — удивленно проговорил Урм.
— Когда Космополиса еще не существовало, а под Базой понима-ли головную станцию, мы, космокурьеры, поддерживали связь между нею и окраинными станциями. И тут я отдыхал после полетов. Право же, не думал, что кому-нибудь удастся раскрыть тайну этого убежища. Кстати, в конце пребывания на Базе поневоле приходилось соблюдать конспирацию.
— Сейчас это делаем мы, — сказал Урм.
Кей помрачнел.
— От души сочувствую. Я решил встретиться с вами как человек, в свое время изгнанный отсюда и оттого способный лучше других понять ваше положение.
— Мы беспокоимся не о себе. Нас тревожит опасность, угрожающая Геме. Мы уже предупреждали об этом, но к нашим словам не прислушались.
— Напрасно так думаете, — возразил Кей. — Просто мы контролируем ситуацию и не усматриваем угрозы.
— Пока Космополисом правит Лоор, вы не можете предаваться благодушию. Нужно свергнуть его и уничтожить лооризм!
— Вот этого мы как раз и не сделаем.
— Но почему?! — с недоумением воскликнул Урм. — Вы же чуть не погибли из-за Лоора. Он изгнал вас отсюда, оклеветал, объявил наймитом «призраков», врагом Космополиса! Неужели сми-рились?
— Не смирился и не простил. Но разве дело в моих чувствах? Согласен с вами: концепция лооризма порочна. И все же бороться с ней нужно не силой, а убеждением.
— Кого вы собираетесь убеждать? Лоора? Запуганных «верняками» людей? Да при вашей мощи…
— Наша мощь никогда не будет использована для насилия. Кей произнес эти слова с таким достоинством, с такой сдержанной страстностью, что мне стало не по себе, словно он уличил нас в чем-то неблаговидном. Вероятно, Урм испытал такое же чувство, так как попытался оправдаться: