Плюс на минус
Шрифт:
«Новенькая» Марина напоминала студентку, изнуренную сессией, — клетчатая рубашка, потертые джинсы, небрежно перехваченные бархатной резинкой волосы, слегка цыганские черты смуглого лица. Основным источником ее дохода были, как и положено, доверчивые граждане, желавшие узнать светлое будущее, благодаря чему в квартире гадалки не переводился хороший кофе: накануне сеанса Маринка вскользь упоминала, что чем дороже гуща, тем достовернее результат. Хотя ей конечно же все равно, на чем гадать, сейчас пачечку
Забирать початую пачку почти все стеснялись.
— Лена, ты мерзавка, — объявила Марина, плюхаясь на табуретку. — Мало того, что я полночи на твою фотографию ухлопала, двум богатым истеричкам отказала, так ты еще и живьем мне покоя не даешь.
— Ну зато теперь ты точно знаешь, что я жива, — пошутила я.
— Не-а, — серьезно возразила девушка. — Я в печали. У меня депрессия и кризис. Жгу карты, ухожу в дворники…
Поскольку я слышала это от Маринки через раз, верилось слабо.
— Из-за чего?
Гадалка протянула тонкую руку и задумчиво пощупала мою щеку.
— Теплая, — заключила она. — Значит, действительно живая. Жалко…
Спросонья Маринка была совершенно невозможным человеком, витающим в иной реальности, подразумевающей телепатическое общение и безграничное терпение.
— А что ты по фотке узнала?
— Ничего. Я к вам вообще не смогла прорваться.
— К нам? — насторожилась я. — В смысле?
— Ну к тебе и этому… — Девушка рассеянно повела кистью в сторону Сани. — Обе фотографии — холодные, аж ладони больно…
— Погоди, так ты под заказ гадала? А кто просил?
— Серафим, конечно. С тетей Машей под ручку. Выпили тут все запасы валерьянки и заштукатурили пустырником, коты под столом с ума сходили.
Я бы тоже не отказалась от десятка-другого капелек. Марина была великолепным специалистом, на моей памяти она еще ни разу не промахивалась с фотографиями пропавших людей. Хоть и очень не любила этим заниматься, уверяя, что после каждого такого сеанса у нее появляется новый седой волос.
— Марин, а что это может означать? В твоей практике такое бывало?
— Бывало, — рассеянно сказала гадалка, насыпая в кофе пять ложечек сахара, — по мне, было проще вылить его в почти пустую сахарницу. — Вас, инспекторов, вообще сложно «зацепить», будто коконом окружены. А тут еще какие-то потусторонние завихрения добавились…
Марина хаотично помахала ложечкой возле своего виска, что ей весьма шло.
— Но Серафиму я на всякий случай сказала, что вы померли, — брякнула она.
— Зачем?!
— Не люблю напрасно обнадеживать. Зато сколько радости потом будет!
Если шеф от такого заявленьица
Так, стоп! Я-то Серафиму Петровичу зачем понадобилась?! В воскресенье вечером мы с ним вполне мирно поговорили, контора с понедельника не работает, живу я одна и в любой момент могу сорваться куда угодно, хоть на ту же рыбалку в Браслав. Родители в мою жизнь давно не вмешиваются, мы перезваниваемся только по праздникам. Так что хватились бы меня хорошо если через неделю.
— Сань, может, все-таки ему позвонишь?
— Да надо бы, — неохотно согласился парень. — Раз уж такая бодяга. Выйдем, с дороги звякну.
— Все еще опасаешься, что запеленгуют?
— Не опасаются, — резко сказал Саня, — только дураки да покойники. И вообще, Лен, мы для чего сюда пришли? О Серафиме я мог и на улице поволноваться.
Гадалка сонно прихлебывала кофе, не обращая на нас ни малейшего внимания.
— Мариночка, а проведи нам сеанс? — заискивающе попросила я, тронув ее за рукав.
— Сейчас?! — очнулась девушка. — Ты что, моей смерти хочешь?
— Нет, своей не хочу. Ну пожалуйста! А я тебе тортик куплю.
— Тортик… — фыркнула гадалка. — Скажи еще — булочку с повидлом!
С Госнежохраной Марина сотрудничала скорее ради забавы — как и с милицией. Официальная стоимость «консультации» была такой мизерной, что инспектора и следователи, вынужденные просить у гадалки помощи, чувствовали себя очень неловко, стараясь приплюсовать хоть шоколадку.
— Марин, я могу и заплатить, не вопрос. Сколько ты обычно с клиентов берешь?
— Придумала тоже… — проворчала девушка. — А что ты хочешь узнать?
«Все!»
— Один мой… знакомый как-то странно себя ведет, — осторожно начала я, прикидывая, как бы попонятнее и в то же время поуклончивее обрисовать Маринке ситуацию.
— «Как-то странно», — передразнил меня Саня. — Угу, а Минское море — это у нас «как-то типа лужа».
— Рассказывай тогда сам! — обиделась я.
— Нет уж, — сразу пошел на попятную напарник — Ты про Вадима больше знаешь.
— Тогда не перебивай!
— А ты объясняй толково, тогда и перебивать не буду.
— Может, я дальше спать пойду? — с надеждой спросила гадалка. — А вы тут пока договоритесь и на ноутбуке мне все наберете, проснусь — прочитаю…
— Нет-нет, — торопливо возразила я. А то она ведь действительно пойдет и заснет как ни в чем не бывало! — Сейчас… с мыслями соберусь… В общем, это началось еще в субботу…
К концу моего рассказа Маринка начала машинально сплетать и расплетать пальцы, что было обнадеживающим признаком.
— Что ж, на истеричную дамочку, которой в каждом чихе мерещится знак свыше, ты не похожа, — уже совершенно бодрым, деловым тоном заключила она. — Пошли в зал!