Плюс пятнадцать ради успеха
Шрифт:
— Я хотел бы вернуться к вчерашней теме…
— А я — нет, — ответила, бойко стуча по клавишам.
— Я же предупреждал тебя, Ева, — заговорил он вкрадчиво. — И это логично. Подоконник захламлен, мне теперь негде разместиться с удобствами и отдохнуть…
— Захламлен?! — такого наклепа я стерпеть не могла и махнула рукой на цветущую оранжерею. — Захламлен?! Поэтому у вас в компании и хлорофитумы засыхают! При таком отношении! Захламлен! А даже если и так, почему бы вам не разместиться с удобствами в своем кабинете?! Там явно нет этого прекрасного
— Нет… — послышался тихий ответ Ковальских.
Удивленно качнув головой, поняла, что в порыве ярости не только вскочила с кресла, но подошла к Матеушу и попыталась над ним нависнуть. Но он, даже упираясь о стол, все равно был выше меня. И это я еще на высоких каблуках… А если их снять…
— Какой у вас рост? — ляпнула я.
— Сто восемьдесят пять сантиметров, — получила моментальный ответ.
И судя по довольному взгляду Ковальских, ему понравился мой спонтанный и ничем не обоснованный интерес. А еще больше то, что я к нему подошла, и теперь удобно было меня обнимать…
Не знаю, в какой части моей тирады он это сделал, но его рука невинно выводила узоры у меня на спине и то и дело норовила спуститься ниже, но… Пока не решалась. Причем то, что это лишь временная уступка, догадывался не только хозяин игривой конечности.
— Так вот, что касается вчерашней темы… — Рука Ковальских напряглась, едва он понял, что я хочу отодвинуться. — Не пугайся, Ева. Мне кажется, я пока не сделал ничего, чтобы тебя испугать.
— Пока… — я опустила взгляд и так, чтобы отвлечься и чем-то занять свои руки, тоже стала выводить узоры на своем оппоненте.
Ему удобней было доставать до моей спины, а у меня перед глазами была его грудь, поэтому… Расстегнутый ворот заставлял нервно сглатывать, но я стыдливо водила пальцами по рубашке.
— Хорошо, я так понял, твой страх беспредметный. Скажи, чего ты боишься в перспективе, и мы это исправим, — предложил мне Ковальских.
— Двадцати пяти сантиметров, — снова ляпнула я.
— А что с ними не так?
— Ну… — я стала рисовать узоры куда активней. — С ними как раз все в порядке, тут дело во мне… В общем, меня такая перспектива не радует!
Ковальских приподнял пальцами мое лицо, заставляя смотреть в глаза. Заметила, что он недоуменно прищурился, но опустила взгляд. Не буду! Не буду ничего уточнять! Но, скорее всего, именно моя реакция и стала для него хорошей подсказкой.
— А если будет меньше двадцати пяти сантиметров?
— Как это? — растерялась я, потом представила, на что обрекаю босса и горячо запротестовала: — Не надо торопиться и принимать поспешных решений, о которых вы потом можете пожалеть! Это же я… Это я, а другие…
— Ева! — он медленно выдохнул и замолчал.
А я, перестав тараторить, подняла на него взгляд и увидела, что он едва удерживается от смеха, и у него так искрятся глаза… как зелень после дождя, которого долго не было…
— Давай мы наконец покончим со вчерашним и перейдем к настоящему, — предложил он.
Слегка растерявшись от
— Итак, восстановим события… — начал деловито Матеуш.
И даже если бы я не знала, кто рядом со мной, все равно — по тону, по манере держаться, даже по этой паузе поняла бы, что передо мной руководитель, который привык не только управлять, но мысленно раскладывать все по полочкам.
— Все началось с того, что ты решила от меня отдалиться… — продолжил Ковальских, а я…
Я сначала задохнулась от возмутительного предположения, а потом, покраснев, кивнула.
— Ты захла… заставила подоконник, сидя на котором я мог не только отдыхать от своих подчиненных, но и любоваться одним из них…
— Мы ведь уже обсуждали, что я — не твой подчиненный, — буркнула я, краснея еще отчаянней.
— И я тебе уже объяснял порядок подчинения в этой компании, — он ласково провел костяшками пальцев по моей правой скуле, причем вторая рука не сбивалась и все так же фантазировала узорами. — Итак, продолжим… Я дал тебе шанс все исправить и избавиться от чудовища, которым пора травить тараканов и от запаха которого я едва не задохнулся, пока ждал сегодня тебя…
— Эх, надо было слегка опоздать, — тихонько вздохнула я, — может, тогда бы подействовало…
— И я ведь предупредил, что если ты откажешься, я сделаю к тебе шаг, минимум в двадцать пять сантиметров, — как ни в чем не бывало, продолжил временно оглохший Ковальских. — И ты отказалась, Ева…
Он замолчал, а я снова начала нервничать и, сама того не замечая, расстегивать пуговицы на его рубашке. Остановила процесс раздевания, только почувствовав мужскую ладонь на своей.
— Прости! — хотела застегнуть все обратно, но он не позволил.
— Если бы ты пожертвовала хоть чем-то со своего подоконника, я бы снова вернулся на свое любимое место. А так мне пришлось искать варианты, и я думал, что их нашел… — Матеуш взял меня за руку и провел ею по столешнице, потом кивнул куда-то мне за спину. — Двадцать пять сантиметров — это расстояние от твоего стола до твоего кресла. Это тот шаг, который я бы сделал от подоконника, приближаясь к тебе. Я бы приблизился, и мы бы на какое-то время застыли на этом расстоянии друг от друга. Но так как ты тоже шагнула ко мне…
Я подняла голову, чтобы защититься от необоснованного обвинения и даже глаза прищурила, прежде чем взглянуть на него — пусть видит, что я не в духе, но…
Его губы…
Почему у него такие губы, что к ним хочется прикоснуться?..
В общем, глаза Матеуша в тот момент я не увидела. Но подозреваю, что там плескалось довольство и нежность, и хитринки — куда же без них. Потому что когда он почувствовал на устах мое дыхание, не стал меня целовать. Он ничего не стал делать, чтобы приблизиться еще больше или приблизить меня к себе.