ПО Академии Аналитики
Шрифт:
— Почему именно в туалете? Ничего страшного, скоро их семейке будет не до меня.
— Почему в туалете? Что бы ты, выглядел полным извращенцем! Что ты имеешь в виду?
— А то, что они на грани полного разорения, и спасти от этого их могу только я.
— Ты, наверное, шутишь, Генри. Они очень богаты.
— Можешь сказать об этом Валерии. У нее есть неделя, чтобы принять мое предложение о помощи. Потом будет поздно, и я не смогу ей помочь.
— Так в чем дело?
— Это я скажу только ей. Информация крайне чувствительная и конфиденциальная. Для твоей же безопасности
— Хорошо, а сегодня раз я уже пришла, может чему-нибудь поучимся, но учитывая, что у меня месячные, и попа еще побаливает.
— Конечно, изучим технику минета.
— Давай, только ты его помой, а то прошлый раз ты даже душ не принял.
— Так ты меня сразу в спальню потащила, я и не успел.
— Мог и до моего прихода это сделать, я же пришла вся чистая.
— Откуда я знал, что ты придешь именно для этого? Хотя ты права, извини, больше не повторится.
— Ладно, иди в ванну, нет, идем вместе, я сама его помою, чтобы без халтуры, а потом идем в спальню.
Через час они расстались весьма довольные друг другом. Ирэна пообещала предать все Валерии, и убежала в общежитие. Генри хотел ее проводить, но она ему запретила, чтобы их никто не видел. Их встречи стали регулярными, с периодичностью два-три раза в неделю.
Когда до истечения срока, назначенного Генри для Валерии оставался один день, во внутреннюю дверь коттеджа в семь часов вечера, раздался звонок. Генри удивился, это был не день Ирэны. Когда он открыл дверь, на пороге стояла Валерия Конти, своей собственной персоной. Не дожидаясь приглашения, она сама прошла в дверь, отодвинув его плечом, и уселась на табуретку на кухне, закинув ногу на ногу. Ее короткая юбка приподнялась, демонстрируя красивое бедро и, краешек, явно не курсантских, кружевных трусиков. На ей была прозрачная блузка, и не было лифчика. Выглядела она сногсшибательно, и она прекрасно знала это.
— Ну? — спросила она, — и где?
— Что где? — растерянно спросил Генри.
— Что, что! Твои знаменитые пирожные, — насмешливо сказала Валерия, — мне эта Ирэна все уши про них прожужжала. Как ты, вообще, можешь ложиться с этой дурой? Она же такая глупая и жадная!
— Мы же с ней не высшую математику обсуждаем. Валерия, я не буду обсуждать с ней тебя, а с тобой ее. Мужчины так не поступают, — твердо сказал Генри, — а пирожные сейчас. Он поставил чайник и открыв холодильник выложил два пирожных на стол. Валери решительно придвинула их к себе и взяла одно.
— Да, очень, очень достойно, — сказала она, закончив с ним, — второе я тоже съем, и это не был вопрос. Скоро будет чай?
— Сейчас закипит, — сказал Генри, — Валерия, могу я узнать цель твоего визита?
— Можешь, — Валерия насмешливо смотрела на него, качая ногой, и облизывая губы, — Мне Ирэна сказала, что ты там хочешь спасти нашу семью от разорения. Это была отличная идея, она в это верит! — и Валерия залилась смехом, — но мы то знаем, что это был лишь благовидный предлог.
— Предлог для чего?
— Для того, — Валерия встала с табуретки и бесцеремонно села на колени Генри, обняв его за шею, — ты просто понял, что тогда, в столовой, свалял большого дурака,
— Ты уверена? — только нашелся, что сказать Генри.
— Смотри, в обморок, от счастья не упади, — засмеялась Валерия, — и сделай это все куртуазно!
— Как? — не понял Генри.
— Боже, кому я отдаюсь?! Кому вручаю свое юное невинное тело, которого не касался еще ни один мужчина?! Невеже и увальню! — притворно вздохнула Валерия, — придется заняться твоим воспитанием хороших манер, это и будет та плата, которую ты так жаждешь. Неси на руках меня в спальню, будь ласков, нетороплив, нежен и внимателен. Я, в отличии, от Ирэн, никуда не тороплюсь. Одежду и белье не рви, снимай медленно и аккуратно, знаешь, сколько такие трусики стоят? Их еще и найти надо! Хотя, откуда тебе это знать? Наверное, у себя там, в своем шахтерском захолустье, одних плебеек и видел. Представляю себе, какое у них там белье! Все возбуждение сразу убивает, наверняка! За что только тебе, такое счастье? Так понятно?!
— Ну это, уже как получится, — ответил, пришедший в себя Генри, и подхватив Валерию на руки, понес ее в спальню — сама напросилась, я тебе сейчас покажу небо в алмазах!
Через два часа измученная, вся вспотевшая, но очень довольная и расслабленная Валерия, лежала на груди Генри и довольно мурлыкала, водя своим пальчиком по его шрамам.
— Генри Валент, что ты думаешь обо мне, после сегодняшнего, как о девушке?
— В смысле?
— Ты считаешь меня развращенной, легкомысленной, распущенной, бесящейся от жира, взбалмошной аристократкой без мозгов?
— Почему я так должен считать?
— Ну как, почему? Я сама пришла к тебе, чуть ли не силком затащила тебя в постель, позволила тебе делать со своим, нетронутым еще ни одним мужчиной, телом, все, что ты хотел, что еще ты должен был подумать?
— Нет, ничего такого я не подумал, но скажу честно, мотивы твоего поведения мне не понятны.
— Но ты, не считаешь меня просто похотливой сучкой?
— Господи, откуда у вас всех такие дикие фантазии, да и слова какие мерзкие умеете найти.
— У кого это, у всех? — с возмущением спросила Валерия, приподнимаясь на локте, и посмотрев на Генри.
— Вот, Ирена, считала, что я, только о том, и мечтаю, чтобы подо мной извивалась и стонала аристократка, когда я бы брал ее силой, называл бы ее всякими грязными словами, потому, что она, это видела в каком-то порнофильме! И не один раз!
— Так она же дура, и тебя совсем не знает!
— А ты знаешь?
— Я о тебе все знаю Генри Валент. Или ты думаешь, я легла бы в постель с человеком, о котором ничего не знаю? Я же не эта дурочка Ирэна! А когда я узнала, как ты отомстил за смерть своей сестры, я сразу поняла, вот мужчина моей мечты!