ПО Академии Аналитики
Шрифт:
— Откуда?
— Я первый раз увидела тебя по телевизору, когда показывали кладбище жертв маньяков на вашей планете, Тартар, кажется. Это точно филиал преисподней, раз там такие вещи творились. Ты там был очень впечатляющим, в этом мундире. Ты мне сразу понравился. Я собрала о тебе всю информацию, которая была доступна. После этого, я в тебя и влюбилась. А когда я узнала, что мы будем вместе учиться я в одной Академии, я чуть от радости не умерла. И представь себе, не успели мы начать учебу, а эта Ирэна уже у тебя в койке оказалась. Не такая уж она и дура, как прикидывается. Ты слышишь, Генри Валент? Принцесса
Генри повернулся лицом к девушке, — Я потрясен, Валерия. И очень тебе благодарен за признание, ты мне нравишься, но я не могу сказать, что я в тебя сейчас влюблен.
— Эх ты, мужлан! Нет, что бы сказать, прекрасная богиня Валерия, я умираю от счастья и той чести, что ты мне оказала, позволив насладиться твоим совершенным и безупречным телом! Очень благодарен, как будто после обеда в столовой, повара поблагодарил! Это даже обидно! — опять вздохнула Валерия, — Но хорошо, что ты не врешь. Ты меня обязательно полюбишь! Со временем, когда узнаешь получше. Я не буду тебя торопить, но девок других, рядом с тобой не потерплю. Пока ты мне ребенка не подаришь. А потом, потом тоже, не потерплю. Хотя, теперь я понимаю, чего эта Ирэна бегает к тебе, как кошка, у тебя с ней вообще, что?
— Валерия, я же сказал, я не обсуждаю своих женщин ни с кем!
— Она твоя женщина?
— Ну, в общем-то нет.
— Вот и хорошо, потому что у тебя уже появилась твоя настоящая женщина!
— А я ее знаю? — стал дразнить ее Генри.
— Пока не очень, но обещаю, ты ее узнаешь очень хорошо, — стукнула кулачком по его груди Валерия, — значит так, больше никакой Ирэны.
— Это с чего вдруг? — рассмеялся Генри.
— Ну если тебе ее не жалко, то я не настаиваю, — вздохнув, серьезно сказала Валерия, — жалко ее, молодая совсем, могла бы еще пожить, деток кому-то, но не тебе, нарожать.
— Ты чего удумала? — перестал смеяться Генри.
— Много чего, может отравлю ее, подушкой придушу ночью, или с лестницы столкну, чтобы она себе шею сломала, я еще не решила, — Валерия, посмотрела, на вытянувшееся лицо Генри, и рассмеялась, — не бойся. Я ее по другому уберу, так, как это делают, не такие разбойники, как ты, а так, как поступают, настоящие аристократки!
— И как?
— Выдам ее замуж. Думаешь, я не знаю, зачем она к тебе бегает? Хочет научиться быть такой сексуальной, чтобы богатого жениха захомутать. И ты знаешь, как она стала с тобой встречаться, от нее стали исходить такие сексуальные волны, видно, ты ее хорошо учишь. И парни стали не нее серьезные стали заглядываться. Есть у меня на примете один принц Флорин. Богат, глуповат и туповат, но для Ирэн будет самое то, будет им вертеть всю жизнь, как хочет. Спасибо еще скажет мне потом!
— Я за все, за что берусь, стараюсь делать хорошо!
— Да, я в этом только что убедилась. А тебе было хорошо со мной, только честно?
— Валерия, я все время жестко контролирую себя, чтобы не случайно не дефлорировать тебя. Только, когда я в тебя вхожу, контроль можно немного ослабить.
— А тебе бы этого хотелось? Я тебе нравлюсь?
— Что за глупые вопросы, ты самая красивая девушка на нашем курсе, и во всей Академии. Характер, правда, у тебя еще тот, на любителя. Большого.
—
— Твоего ребенка? — изумился Генри, — А как же твой будущий муж?
— Нас обручили, когда мне было четыре года, я его с тех пор вообще не видела. Это политически брак, моя семья собирает под свое крыло все влиятельные семьи провинции. А теперь выяснилось, что он не по девочкам, а по мальчикам. И я не хочу родить сына, который будет, таким как он.
Валерия подкатилась под бок Генри и тесно к нему прижалась, — Хочу, чтобы он был такой как ты! Сильный, смелый, нежный, как сегодня со мной, но я еще не решила, что это будешь ты.
— А что во мне не так? — поинтересовался Генри, — я, конечно, не настаиваю, просто интересно.
— Я еще не выяснила, достаточно ли ты умен, чтобы мой ребенок, если я рожу его от тебя, был тоже очень умным.
— Ну дураком меня еще никто не называл, — рассмеялся Генри.
— Генри, не обижайся, рождение ребенка это очень ответственный вопрос, я хочу чтобы его отцом был лучший из тех мужчин, которых я знаю, — Валерия приподнялась на локте и смотрела прямо в глаза Генри, — ты меня понимаешь?
— Ты, для меня, открылась сейчас с совершенно неожиданной стороны, — удивленно сказал Генри.
— Я знаю, все меня считают стервой, гордячкой и нахалкой, но с тобой я не хочу быть такой. Ты не воспользуешься тем, что я тебе открылась? Ты не обидишь меня? Ты думаешь, мне легко было подойти к тебе в столовой, и чуть не напроситься к тебе в постель, как последняя потаскушка? Я ведь, все-таки, девочка. И не целовалась с парнями ни разу, до тебя. И сегодня, я чуть не умерла, когда позвонила, боялась, что ты меня не пустишь, поэтому сразу и вошла нахально. И на колени к тебе, как девка распутная, уселась, а самой было так стыдно и страшно, вдруг ты меня бы прогнал?
— Нет, — Генри обнял и прижал к себе, — я никогда не обижаю девушек, они меня обижали, это было.
— Ты имеешь в виду Яну Торвард? — лукаво спросила Валерия.
— Ты откуда это знаешь?
— Ты, что меня совсем не слушаешь? Я все о тебе знаю. И вообще, я для тебя самая лучшая кандидатура на роль любимой девушки и женщины, на всю жизнь!
— Это почему?
— Смотри сам. Ты плебей. Пока не станешь благородным, что не так уж и очевидно, ты не сможешь жениться на аристократке. Верно?
— Верно, — согласился Генри.
— Меня выдают замуж за человека, которого от женщин тошнит. Он ко мне сам даже не притронется, хотя, я ему и сама не позволю. Я хочу нормальных детей. И буду рожать их от того, кого захочу. Например, от тебя. И дети, рождённые от тебя, плебея, получат мой титул, принцев. И мы можем жить с тобой вместе, без всякой ревности от мужа! Разве это не здорово? А детям, когда они вырастут, я все объясню, они поймут. Ведь перед ними будет такой настоящий мужчина, как ты! Ты их научишь владеть ножами? Я, когда увидела тебя с ними в первый день, как ты шел один на толпу этих разряженных трусливых павлинов, я, стыдно сказать, кончила прямо там, на линейке. Одно меня спасло, что вместе со мной, кончила половина девчонок.