По Байкалу
Шрифт:
Подобный необъяснимый мираж сфотографирован на мысе Рытом. Над мысом, славящимся своими аномалиями и зарницами, появилась отчетливо видимая пространственная решетка, парящая, как хрустальный замок, над снежными горами мыса. Миражи высокой четкости могут наблюдаться продолжительное время – несколько часов, часто они возникают в одних и тех же местах после проливных дождей, сильных гроз или шквалистого ветра. Перед наступлением вечера можно видеть миражи возникающих над водой байкальских деревень, в предутренние часы, когда воздух наполнен капельками тумана, – призрачные фигуры заблудившихся во времени людей. Миражи отлично получаются на фотографиях. Известны десятки фотографий и любительское видео с прекрасными изображениями миражей. Призрачные изъеденные контуры кораблей или летящие над водой освещенные вагоны поездов напоминают на фотографиях шедевры сюрреалистов.
К редким атмосферным явлениям на Байкале относятся случаи наблюдения северного сияния. Интенсивные сполохи холодного свечения в атмосфере наблюдаются только из акватории Северного Байкала. Над озером можно видеть также оптические атмосферные явления в виде стоящих цветных столбов при заходе солнца, яркие зарницы ночью и многоцветные радуги.
ЗАГАДОЧНЫЕ СТЕНЫ БАЙКАЛЬСКИХ МЫСОВ
Побережье Малого Моря примечательно концентрацией археологических объектов, свидетельствующих о проживании здесь людей с глубокой древности.
Курыканская стена с остатками рва. Мыс Хорогой на острове Ольхон
Типичная каменная стена. Мыс Шэбэта рядом с устьем р. Анги
Загадка предназначения каменных стен на байкальских мысах до сих пор является предметом споров и порождает все новые гипотезы. Наиболее распространенным является предположение, что эти стены сложены с оборонительными целями, а каменные фортификационные сооружения на вершинах байкальских мысов – сторожевые, наблюдательные пункты. По другой версии – это сакральные шаманские святилища, где стены и ров являются символами защиты сакрального пространства, пересекать которые не имел права ни один человек. Туристы, чтобы было интереснее, предположили, что это древние обсерватории горизонтального типа, сориентированные строго по звездам, или что стены, например, на Ольхоне были якобы сложены каторжанами для удобства их охраны.
Каменная стена на мысе Хорогой
К сожалению, нет ни археологического материала, ни легенд, которые могли бы внести ясность, кем и с какой целью возводились стены из камня. Одна из характерных черт – слабый культурный слой, отмеченный на всех «крепостях», а также их расположение, несколько удаленное от поселений. Некоторые ученые считают, что перед нами, судя по всему, почти «классические» мужские дома, то есть места временного проживания подростков и юношей. Здесь их обучали боевым искусствам, готовили к инициациям, проводили специфические ритуалы. Старики вспоминают об этих стенах словами: «Крепость, где метали стрелы». Исследователи убеждены, что это крепости, где курыканские воины могли длительное время сдерживать натиск неприятеля. Правда, при этом возникают закономерные вопросы, от кого им надо было защищаться, если они были господствующими племенами на прибайкальской территории в VI–IX вв., и где, если на них на самом деле нападали, тогда скрывались их дети, жены и скот? Огороженные территории на вершинах гор и мысов явно малы, чтобы на них могло поместиться значительное количество людей. Да и возможно ли вообще длительное время находиться на продуваемой ледяным ветром вершине безлесных гор, где нет источника воды и обустроенных жилищ? При сильном ветре в декабрьский мороз на вершине горы можно выдержать не более получаса. Не все сходится и в гипотезе о сакральных шаманских святилищах. Расспросы местных шаманов не подтверждают практики подобного строительства каких-либо огороженных сакральных территорий и кругов из камней для проведения шаманских ритуалов. Ограниченное место на остром гребне или вершине горы очень неудобно для проведения обрядов с разжиганием огня и традиционной пляской с бубном, во время которых шаман уходил в транс. Для этого требовалась ровная и безопасная площадка.
Схема расположения известных на побережье Байкала древних каменных стен, которые буряты именуют – шибэтэ
В последние годы были обнаружены прямолинейные каменные кладки и подпорные стенки из камня в густом лесу, сооруженные не на мысах, а вдали от побережья, не несущие никаких оборонительных функций и не служащие для защиты сакральной территории. К их числу относятся прямолинейные стены, которые легко обойти по краям. Известны стены на мысе Рытом, у подножия горы в густом лесу при выходе реки Курма к Малому Морю, остатки стены на мысе Саган-Хушун, прямолинейная, с проходами, без видимых защитных функций стена на мысе Орсо (летник Новый Улан-Нур, протяженность стены около 70 м, высота около 1 м). Подобные сооружения, расположенные на неудобных крутых склонах в лесу, совершенно не вписываются в версию оборонительных курыканских крепостей. Их предназначение для современников остается непонятным и загадочным, возможно, их истинная цель – ограждение опасных территорий, чтобы туда не мог случайно забрести скот.
Круговые стены на вершинах гор прекрасно сохранились на мысе Шибэтэ (устье р. Анги), на вершинах двух гор над долиной ручья Крестовского, на полуострове Арал (Малое Море), мысе Лударь (Северный
Количество вновь открываемых искусственных каменных кладок ежегодно увеличивается, и относить их все к курыканским сооружениям будет неверным. Они отличаются как по форме и предназначению, так и по времени постройки. Да и являются ли все эти аккуратно сложенные друг на друга камни остатками оборонительных стен? Иногда за следы старинных стен ошибочно принимают гряды камней, сохранившихся на земле до наших дней, собранных еще совсем недавно крестьянами для очистки сенокосных пастбищ и выложенных рядами для задержки снега, сбора конденсатной влаги и увлажнения почвы, а также подпорные стенки, сооружаемые на крутых склонах для расширения дорог. Подобные подпорные стенки отчетливо видны вдоль горных дорог, проложенных по крутым склонам к наблюдательным пунктам, на вершине Крестовского мыса и на склоне горы мыса Рытого. При внимательном осмотре можно заметить, что «стена» просматривается только с наружной стороны и кажется стеной лишь для наблюдателя от подошвы горы, на самом деле она с внутренней стороны вровень засыпана землей и не может служить защитой от нападающих, так как человеку не за что спрятаться. А вот ходить или ездить по такой дороге, буквально врезанной в крутой склон, один край которой проходит по каменной подпорной стенке, удобно. Сторонники версии оборонительных стен считают, что каменная кладка раньше была выше и от времени рассыпалась, но при этом ниже стены не наблюдается большого количества скатившихся камней. Таким образом, первый вывод – большинство так называемых горизонтальных стен на крутых склонах не что иное, как подпорные стенки для расширения древних дорог или троп, чтобы жителям поселений удобнее и быстрее было подниматься в горы верхом на лошадях. Второе возможное объяснение – горизонтальные стены на склоне гор препятствуют подъему скота в горы с пастбища.
Крепостные сооружения на мысах буряты именуют шибэтэ – в значении «изгородь, загон», на языке южных монголов оно бытует в значении «крепостное сооружение». Характерно, что часто местность с каменными стенами ассоциируется старожилами с воспоминаниями о каких-то боевых стычках. В самом деле, на мысу можно эффективно вести оборону даже небольшому количеству стрелков: естественные скалы и искусственные каменные стены перед вершиной в сочетании с крутым подъемом дают значительное преимущество находящимся наверху. На версию об оборонительных функциях указывают также и идеальные «пулеметные гнезда» с выровненными площадками, расположенные среди камней на подходах к вершине ниже основной стены, по всем правилам военного искусства, обнесенные также низкой круговой кладкой из камней. Такая особенность наглядно видна в архитектуре каменного укрепления, расположенного примерно в 1 км от берега по Крестовскому распадку. Удивляет месторасположение крепости – обзора Байкала с этой горы нет, и наблюдать с вершины можно только за долиной. Может быть, нужно было следить за пасущимся скотом, воровство которого являлось страшной напастью здесь даже в начале ХХ в.?
С крайней горы мыса Крестовского открывается хорошая видимость на большое расстояние в обе стороны по берегу – до района Голоустного на юг и до острова Ольхон на север. На Крестовском мысе поэтому был установлен маяк, длительное время помогавший кораблям ориентироваться в море. На горе Дайн-Хошун сохранились следы древней крепости эпохи курыкан (VI–XI вв.). Считается, что каменные стены Дайн-Хошуна были высотой 3,5 м и охватывали вершину горы со всех сторон на 150 м. Сейчас от них практически ничего не осталось. Длину можно не оспаривать, а вот вывод археологов о 3,5-метровой высоте крепостных стен вызывает настоящее недоумение: камни с вершины никто не уносил, а вот рассыпанных камней рядом вряд ли хватит, чтобы нарастить стену и на полметра. Насколько верно угадали высоту стен археологи? Лишь в одном месте сейчас сохранилась каменная кладка высотой с человеческий рост. Можно сравнивать фрагмент сохранившейся каменной стены на мысе Крестовском с почти не пострадавшей от времени сплошной стеной на горе Шибэтэ, ее протяженность составляет 135 м, высота – 1–1,5 м и толщина – около 1 м. Стена на горе Шибэтэ прекрасно сохранилась, видна даже конструкция прохода в ней. Это сооружение опоясывает вершину так же, как на Крестовском мысе, на 10–15 м ниже вершины, и возле него тоже нет обилия упавших камней, поэтому можно сделать вывод, что эти стены изначально не были высокими и, возможно, даже не являлись оборонительными, а служили для основания круговой тропы для дежурного наблюдателя. С другой стороны, имеются указания в воспоминаниях местных жителей, что «дрались здесь до конца, потом уходили под землю и скрывались, пока неприятель не уйдет». Да и название мыса Дайн-Хошун переводится как «мыс войны». Считается, что в древности на горе находился сторожевой пост, откуда дымовыми кострами предупреждали о приближении неприятеля. При рассмотрении данной версии следует учитывать, что пересечь Байкал неприятель мог только в зимнее время по льду и постоянно следить за возможностью его появления в условиях морозного ветра на вершине горы просто невозможно. Совсем иначе о происхождении этих стен говорят местные жители. В их рассказе постройка наблюдательного пункта связана с работой таможни в недалеком прошлом (дословно – «дед работал сторожем таможни и помнит о строительстве на мысе»). Сторожа отслеживали безопасную переправу грузов через Байкал и движение караванов. Для этого были сооружены конная тропа на верх горы и наблюдательный пункт с вышкой, чтобы можно было быстро подняться и спуститься всаднику. О том, что еще совсем недавно люди часто ходили здесь, свидетельствуют три радиальные тропы от вершины, следы которых отчетливо видны на склоне горы. Эти тропы даже не успели зарасти и полностью исчезнуть, как это наверняка произошло бы, если бы городище являлось курыканским и отстояло от нашего времени на тысячелетие.
Археологам очень трудно определить точные даты сооружения таких объектов, как земляные насыпи или стены, сложенные из камней без скрепляющего раствора. Сухая каменная кладка, не содержащая органических компонентов, пригодных для радиоуглеродного или термолюминесцентного анализа, оказывается практически не датируемой. Невозможно точно определить возраст постройки и зачастую даже ее предназначение. Анализы в данном случае оказываются бессильными.
В исторической науке принято относить постройку этих стен к курумчинской культуре V–X вв. Но на самом деле стены могут быть как моложе, так и значительно древнее. Результаты датировок говорят лишь о том, что найденная вблизи них керамика относится к курыканам, а она могла быть занесена сюда раньше строительства стен. Радиоуглеродный анализ органического материала из-под каменных блоков у основания сооружения никем не проводился, да и изучение самих стен, которые традиционно связывают с оборонительными стенами городищ, похоже, всерьез никого не заинтересовало.