По библейским местам
Шрифт:
Антоний был сыном состоятельных египтян, он родился в Среднем Египте около 250 года н. э. Он был застенчивым хрупким ребенком и не ходил в школу, поскольку не мог переносить грубость других мальчиков. Он вырос, не выучив греческий язык, и так и не стал книжником. Когда ему исполнилось двадцать лет, отец умер, оставив Антонию немалую собственность и малолетнюю сестру, о которой требовалось заботиться. Однажды в церкви Антоний услышал глас Божий: «Если хочешь обрести совершенство, иди и продай все, что у тебя есть, раздай деньги бедным, и ты обретешь сокровище на небесах; следуй за Мной».
Антоний распродал свое имущество, оставил сестру на попечение благочестивой женщины, а потом нашел убежище среди развалин неподалеку, где прожил в одиночестве следующие двадцать лет. Его аскетизм, перенесенные
Но даже при этих условиях ему требовалось жить в одиночестве во имя спасения своей души. Присоединившись к каравану, Антоний пересек Аравийскую пустыню и высоко в горах нашел пещеру, где оставался до самой смерти. Монахи посещали его, чтобы получить наставления, он приходил к ним довольно часто, чтобы наблюдать за их образом жизни. По меньшей мере дважды он ездил в Александрию, где его появление было настоящей сенсацией. Первый раз это произошло во время гонений Максимина, и святой оказался в тюрьме, а во второй раз он пришел, чтобы поддержать своего друга, святого Афанасия, в борьбе против еретиков-ариан.
Антоний умер в возрасте ста пяти лет, к этому времени все его имущество составляло две овечьи шкуры. Одну он оставил святому Афанасию, другую — Серапиону, епископу Тмуиса. Всю жизнь его преследовал ужас перед мумиями и мумификацией, поскольку среди египетских христиан сохранялся обычай мумификации мертвых, и мумии на некоторое время оставляли в доме, чтобы ушедшего из жизни смогли посетить друзья и родственники. Престарелый Антоний просил двух учеников, заботившихся о нем в последние годы, похоронить его в земле, в некоем тайном месте, после чего старец упокоился в Боге с благословением на устах; и никто не знает, где он лежит.
И все же вдохновитель монашеского движения святой Антоний не был его организатором. Он был мечтателем и визионером, настоящим идеалистом, но никак не практичным человеком. Его преемники были аскетами-одиночками, которые следовали лишь тем правилам, каковые были у них в головах, они не ставили перед собой иных задач, кроме воздержания, в котором подражали учителю. Гениальным организатором монашеской жизни стал Пахомий — египтянин, родившийся в языческой семье около 285 года н. э. Предания гласят, что он обратился в христианство, наблюдая за стойкостью мучеников в эпоху гонений Диоклетиана. Он служил в армии при Константине, и нет сомнений, что привычка к порядку и дисциплине, которую он привнес в индивидуалистическое существование пустынников, была следствием военной подготовки. Покинув армию, он отправился для обучения к отшельнику из Фиваиды, а потом занялся созданием монастырей со строго определенным образом жизни. Монахи должны были трудиться, чтобы обеспечить себе пропитание, причем каждый делал то, чем занимался в миру. Жилища стояли по отдельности, и в них люди поселялись в соответствии с видом деятельности: «дом банкиров», «дом гончаров», «дом ткачей» и т. д. Все монастыри управлялись настоятелями, а все дома — старейшинами. Как настоящий солдат, Пахомий предписал монахам единообразную одежду, именно он изобрел сутану. Монахи носили рубище из грубой ткани, перевязанное веревкой, с капюшоном, откидывавшимся назад, а за трапезой прикрывавшим голову и бросавшим тень на лицо. Спали в кельях по трое, питались в общей трапезной. Каждый монастырь представлял собой хорошо организованное поселение по образцу военного лагеря. Его окружала стена, внутри стояла церковь, трапезная, библиотека, кухня, мастерские, прачечная, больничная палата, в каждом монастыре непременно разбивали сад.
Новички, желавшие вступить в один из монастырей, основанных Пахомием, должны были несколько дней провести в ожидании перед воротами, их обучали пению определенных псалмов и произнесению молитв, этим занимался брат-привратник. Затем следовал длительный
Система Пахомия опустила монашеский идеал с небес на землю, она продолжала существовать бок о бок со старым образом жизни отшельников, причем эти системы ни в каком смысле не были соперницами. Места хватало тем и другим. Антоний слышал о практике Пахомия и высоко ее ценил, он даже выражал сожаление, что никогда не встречался с создателем такой системы. Хотя Пахомий был намного моложе Антония, он умер на десять лет раньше святого.
Образ жизни отшельников всегда был в Египте популярнее, чем организованные Пахомием монастыри, а житие святого Антония, написанное Афанасием Александрийским, сделало этот монашеский идеал известным и на Западе. Возможно, проживи Пахомий дольше, западному миру не пришлось бы ждать рождения святого Бенедикта.
Сегодня в Египте лишь семь действующих монастырей. Четыре из них находятся в долине Вади Натрун, в знаменитом районе Скетис; еще один — в Асьюте; два — в Аравийской пустыне, неподалеку от Красного моря, это Дейр Авва Була — монастырь Св. Павла, а также Дейр Авва Антоний — монастырь Св. Антония.
История этих монастырей восходит к IV веку, это старейшие христианские обители в мире. Вообразите, с каким интересом ехал я по песчаным склонам Вади Натрун с целью увидеть современных египетских монахов, узнать, как они живут, как выглядят и что сохранилось у них от прославленных предшественников.
Склоны медленно спускались к натриевым озерам, возле которых поднимались к небу красные кирпичные трубы химического завода, раскинувшегося посреди песков. Завод в пустыне представлял собой весьма необычное зрелище. Мне он показался доисторическим монстром, пришедшим напиться насыщенной содой воды; это создание словно понимало свою уязвимость на открытой местности, а потому высоко подняло красную шею и настороженно вглядывалось вдаль.
Рабочие завода жили в деревне по соседству, там же находился и местный пункт пограничной администрации. Заслышав звук нашей машины, дежурный, а также все население, не занятое на производстве, включая детей и собак, вышли приветствовать путников. Капитан пограничного поста вежливо поинтересовался, куда я следую, а затем предложил послать со мной шейха и сержанта. Шейх оказался человеком средних лет с роскошными усами. Его кеффиюскреплял массивный золотой обруч (прежде я видел нечто подобное лишь у одного из представителей королевской семьи Аравии), а на поясе красовалась кожаная кобура, из которой виднелась рукоятка револьвера. Сержант был суданцем шести футов ростом в форме цвета хаки и с длинным хлыстом в руках — такие используют для управления верблюдами.
Оба новых спутника забрались в патрульную машину и поехали вперед, показывая нам дорогу по пескам, вздымавшимся барханами по всей пустыне Скетис — пустыне, без перерыва простирающейся на запад вплоть до границы Триполи, а затем дальше, до Сахары; три с половиной миллиона квадратных миль пустоты.
Поднимаясь на очередной бархан, мы заметили впереди три белых пятнышка на расстоянии примерно в четыре мили от нас: одно чуть в стороне, а два других совсем близко друг к другу. Так появляются на горизонте моря корабли, посреди монотонного пространства, где не на чем остановить взгляд. Это были стены пустынных монастырей. Остановив патрульную машину, шейх указал на них и назвал мне каждый из монастырей. Тот, что справа, немного на отшибе, — Дейр эль-Барам; дальше, в шести милях налево, Дейр Авва Бишой и Дейр эс-Сириани, которые расположены совсем близко, их разделяет лишь миля песков. В какой мы поедем сперва? Я выбрал Дейр эль-Барам. Но где же монастырь Дейр Макарий, самый знаменитый из четырех? Шейх указал налево и пояснил, что монастырь находится в двенадцати милях от нас, за пределами обозрения.