По битому стеклу
Шрифт:
— С Плетневым я тебе помогу, — сообщил вдруг Валентин.
— Нет, — отказалась категорично.
— Да, — не менее категорично возразил Валентин. — Ты сама не справишься. На него такие зубры работают, куда тебе с ними тягаться.
— Я же сказала, не собираюсь его физически устранять.
— Разорить хочешь? Ты, Ядвига, конечно, умная, хваткая и специалист, что называется, от бога, но одна все равно такое дело не потянешь. Чтобы Плетнева разорить, нужны союзники и очень большие деньги. А
— И разорять я его не буду.
— А что будешь? — спросил Валентин и задумался, явно прикидывая в уме варианты. — Так, погоди. Физически устранять не будешь… А морально? Что ты задумала?!
Любая другая на моем месте от такого рыка спряталась бы под стол. От греха, как говорится, подальше. Но я не впечатлилась. Может быть от того, что все еще помнила того Валентина, каким он был несколько лет назад. А может, от того, что совершенно неожиданно мой смутный план сложился в четкую и абсолютно внятную картинку.
— Я тебе спрашиваю, — все так же эмоционально и на повышенных тонах продолжил Валентин, — ты чего удумала?!
— Не ори, — спокойно попросила его. — Соседей перепугаешь, они еще полицию вызовут.
— С полицией разберусь, — отмахнулся Валентин.
— Зачем такие сложности, если можно просто говорить на пол тона тише?
— Так ты же не отвечаешь!
— Знаешь, я вот только сейчас окончательно поняла, что сделаю с Плетневым, — задумчиво ответила я Валентину.
Валентин поставил чашку и отодвинул тарелку с пирожками в сторону.
— Рассказывай, — сказал серьезно.
Я оторвалась от своих размышлений и внимательно посмотрела на Валентина. Он ведь действительно сильно изменился. Куда подевался тот нерешительный и невзрачный мужчина в плохо сидящем костюме? За столом напротив сидел словно бы другой человек. И смотрел на меня — спокойно, уверенно и с достоинством. И вот такой Валентин нравился мне намного больше. Мелькнула даже мысль, что если бы сейчас я выбирала себе мужчину, определенно заинтересовалась бы Валентином.
— Рассказывай, что ты там поняла, — повторил Валентин.
— Хочу лишить его самого дорогого, — ответила ему. — Чтобы он подыхал от боли. Медленно, долго, захлебываясь в собственном дерьме.
— Это чего же? — хмыкнул мужчина. — У него разве такое есть, чтобы и медленно, и долго, и захлебываясь?
— Будет, — решила я. — Наизнанку вывернусь, мясом кверху, но будет.
— Ядвига, скажи мне, что я неправильно тебя понял, — ошарашено глядя на меня, сказал Валентин. — Ты ведь не решила его… Скажи, что я ошибся. Что ты не хочешь стать для него этим самым дорогим!
— Решила.
— С ума баба сошла! — он всплеснул руками, прямо как деревенская старуха. — Ты как себе это представляешь? Ты понимаешь, чем тебе это грозит?
— С
— Ты уверена, что получится?
— Считаешь, что он на меня не поведется?
— Ядвига, я не об этом. Просто Плетнев, он же кремень. Ноль привязанностей. У него никакой личной жизни, с тех пор, как вернулся. Вообще никого, понимаешь? Даже просто перепихнуться для здоровья.
— Может, он с женой отрывается, — предположила я.
— Ты их вместе видела? Я, например, больше, чем уверен, что ничего у них нет. Он, когда на нее смотрит, усмешку прячет. Нехорошую такую усмешку — брезгливую и жалостливую одновременно.
— Тогда почему они не разведутся? — спросила я.
— Да черт их разберет. Тысячи мужиков живут с нелюбимыми женами, и ничего, не умирают, — ответила Валентин.
— Я хочу не просто с ним переспать, — напомнила я Валентину. — Это как раз не проблема. Мне надо, чтобы он влюбился. Чтобы жизни без меня не представлял.
— Играешь в Мату Хари? — хмыкнул Валентин.
— Я хочу стать для него всем, — повторила упрямо. — Быть для него центром вселенной, чтобы он мною дышал.
Сказала, и сказанное показалось каким-то несерьёзным, глупым, как в дешёвой мелодраме. Стало не по себе и закрался вопрос: а если я все себе нафантазировала? Придумала себе какую-то глупую сказку, игру в месть и утешаюсь.
— А потом как? Тоже уже придумала?
— А потом видно будет, — ответила неопределенно, хотя что будет потом, если первая часть плана выгорит, я уже решила.
Просто не хотела говорить раньше времени.
— Ты фильмов не пересмотрела часом? — скептически спросил Валентин. — Книжек романтических не перечитала?
— Знаешь, что-то мне подсказывает, что если взяться с умом, то у меня все получится, — высказала я то, что уже несколько дней вертелось в голове.
Валентин посмотрел на меня изучающе. Оценивал.
— Может, ты и права, — согласился он.
— В меня же можно влюбиться? — спросила, а потом, глянув на Валентина, поняла, что погорячилась.
Валентин смотрел на меня, не отрываясь, и сколько всего было в его взгляде. А главное, в его глазах я увидела, что то наваждения, которое он называл любовью ко мне, никуда не делась. Просто он хорошо прячет свои чувства.
Валентин поднялся из-за стола, отошёл в окну.
— Можно, — согласился, глядя в окно.
Глава 19
Валентин ушел, когда начало темнеть.
А я все никак не могла заставить себя встать из-за стола и поехать домой. Сидела, перебирала свои тяжелые мысли и не находила покоя.