По битому стеклу

Озолс Агата

Мири рассказала, что днем позже потеряла ребенка и, пытаясь заглушить душевные терзания, приняла слишком большую дозу алкоголя, после чего села за руль автомобиля. Спасая ее от судебного преследования, ее муж, бизнесмен Виктор Плетнев, благородно взял всю вину на себя. Но, по пришествию трех лет, Мири поняла, что нельзя дальше скрывать правду. Она полностью признала свою вину и попросила прощения у родственников погибших, а также поблагодарила своего, уже бывшего, мужа за помощь и поддержку.

Журналисты тут же подхватили эту

новость и раздули из нее грандиозную сенсацию. Москву лихорадило.

Я ничего не знала. Впервые за три года мне захотелось встретить Новый год по-человечески: с елкой, свечами, красивой посудой и вкусной едой. После работы я ходила по магазинам, выбирая новогодние предметы интерьера для своего съемного жилища. После гуляла со щенком, кормила его и ложилась спать, чтобы на следующий день встать ни свет, ни заря и начать новый день.

Мы пришли с прогулки, и я потащила Пса мыть лапы. Он жил у меня уже несколько недель, а я все никак не могла придумать собаке подходящее имя. Кем он только ни был: и Тузиком, и Полканом, и Лордом. Я перебрала с десяток собачьих кличек, и ни одна ему не подходила. Но нужно было как-то обращаться к щенку, и я стала называть его просто Пес в надежде, что это временно, пока не придумаю подходящее имя.

Пес любил гулять и не любил мыть лапы. Каждое утро и каждый вечер я выгуливала его на собачьей площадке по часу. Пес носился, как угорелый, не пропуская ни одной лужи, и домой я приводила мокрое и грязное чудовище, которое требовалось тщательно отмывать.

Мы вымыли лапы, Пес вырвался и ринулся на кухню, где его уже ожидала миска с едой. Я прошла следом за щенком, включила телевизор и заварила чай, прикидывая — хватит ли у меня времени на полноценный завтрак. По всему выходило, что завтракать я буду уже в офисе, время поджимало.

Я вымыла пустую собачью миску, проверила — есть ли у Пса чистая вода, и залпом выпила чашку чая. Поискала глазами пульт, чтобы выключить телевизор, не нашла (подозреваю, его утащил Пес) и потянулась к телевизионной панели. Машинально глянула на экран и замерла.

Кажется, Пес в коридоре примерялся к каблукам моих сапог, да и на работу я безбожно опоздала, но упорно сидела перед экраном и слушала, как симпатичный диктор рассказывает историю Мири Плетневой. Чего-чего, а подобного я от нее не ожидала. А самое главное, никак не могла понять — зачем это признание нужно самой Мири.

Гадать можно было сколько угодно, но дело это неблагодарное, так что я отобрала сапог у Пса, благо он успел его только облизать, оделась и поехала на работу.

Работать в этот день не получалось, все буквально валилось из рук, а мысли витали где-то очень далеко. Я думала о Мири, о том, что рассказал мне Виктор, о том, как будут разворачиваться события.

На следующий день на заявление Мири отреагировала прокуратура. Была назначена проверка по ее заявлению, но допросить саму Мири не представилось возможным. Как выяснилось, за час до публикации

письма Мири Плетнева вылетела в Париж и растворилась на просторах Европы.

Виктор, которого вызвали для дачи показаний, признался, что ввел следствие в заблуждение и взял на себя чужую вину. Мнение общественности разделилось. Кто-то возносил Виктора до небес, утверждая, что он поступил, как настоящий мужчина, кто-то кричал, что олигархи совсем распоясались и требовал, чтобы Плетнева наказали за ложь по всей строгости.

Я не знала, что мне делать. После всего, что случилось, после того, как я узнала всю правду, я много думала. Прежде всего пыталась ответить на вопрос, который задал мне Виктор. Как нам жить дальше?

Готова ли я отказаться от будущего с Виктором?

Возможно, у нас ничего не получится. Возможно, мы поймем, что заблуждались, принимая за любовь мимолетное влечение. Но не лучше ли сделать и сожалеть о сделанном, чем всю жизнь мучиться сомнениями? К тому же, я, как никто другой, знаю, как коротка может быть человеческая жизнь, и как внезапно она может оборваться. Так стоит ли отказываться если не от счастья, то от возможности быть счастливой с тем, кто стал мне дорог?

Не знаю, чем бы закончились мои метания, но Виктор оказался смелее меня. Он позвонил в воскресенье и огорошил меня заявлением:

— Я купил утку. Ты же сможешь ее приготовить?

— Утку? — переспросила я, не зная, как реагировать.

— Птицу такую, — серьезно пояснил Виктор, — с крыльями, смешным носом и перепончатыми лапами. Она еще говорит: кря, кря.

— Говорит? — повторила, как дурочка. — Ты купил живую птицу? Но зачем?

— Нет, я купил мертвую. То есть, по факту мертвую, но на самом деле просто неживую. Черт, Ядя, я запутался. В общем, у меня в багажнике утка и яблоки, а еще куча какой-то другой еды. Ты же умеешь готовить утку?

— Не очень хорошо, — вынуждена была сознаться я. — Ты же помнишь, кухня это не мой конек.

— Отлично! — неизвестно чему обрадовался Виктор. — Тогда я еду к тебе, будем готовить вместе.

Он не дал мне ничего ответить, тут же повесил трубку, а мне не осталось ничего другого, кроме как ждать его.

Виктор приехал через полчаса. Я открыла дверь и увидела его с кучей бумажных пакетов. Стояла в дверях и смотрела на него.

— Я войду? — осторожно спросил Виктор, так и не дождавшись от меня приглашения.

— Да, конечно, — посторонилась, пропуская его в квартиру.

Виктор вошел, и тут же был атакован Псом. Щенок с лаем веселым выскочил в коридор, требуя внимания к своей персоне.

— Это кто? — опешил Виктор.

— Пес, — ответила, пытаясь удержать собаку.

— А зовут его как?

— Пес, — повторила, перехватывая щенка поудобнее.

Виктор поставил пакеты и присел перед собакой на корточки. Пес вывернулся из моего захвата, подскочил к Виктору и с энтузиазмом облизал его лицо.