По дорогам Вечности
Шрифт:
– Знаешь, а ты прав. Лучше медальон спрятать.
– Ты хотела....
– не закончил юноша.
– Мне кажется, они научились отслеживать медальон. Значит, если у Карси его не будет, то злодеи не станут её преследовать. Хотя, если положить вещицу в банк, то мигом оттуда украдут.
– И что предлагаешь?
– Дать его мне. Мы уж с Зольтером зададим им хороший урок. Завяжем их длинные ручки-ножки морским узлом!
– Отличная мысль!
– согласился Саймон, думая, что тем самым избавит Карси от опасности.
–
Нескоро до него дойдет, каким он был дураком. Добровольно согласился сделать Кари уязвимой, когда с ней амулет, он ее защищает. А без амулета.... Она становилась легкой добычей для колдунов-экстремистов из "СиТм", специально обученных убивать, похищать и злодействовать.
Кроме того, у Серебринки насчёт этой золотой подвески были свои планы. И, мало того, она знала: действуя так, очень рискует чужой жизнью.
– - Вот и славно.
– Кивнула Серебринка, убирая амулет в карман.
– Верну, когда угроза нейтрализуется...
***
Когда Саймон с Карси ехали в автобусе, и они уже пропустили три остановки, Карси, прислонившись к окну щекой, спросила:
– - Ты думаешь, мы правильно поступили, отдав Серебринке мой амулет?
Что-то внутри терзало ее и не давало покоя.
– - Конечно, - ответил Саймон, уверенный в своем решении, - тогда плохие люди не смогут тебя выследить и украсть его.
– - А что, если это -- ошибка?
– - Ну, Сильв ведь знает, что делает...
– - А ты знаешь, что она делает?
– она отвернулась от окна и серьезно посмотрела на него.
Юноша застопорился и заморгал. Он ведь, по сути, не знал.
– - Мы должны ей верить, - наконец сказал Саймон, пытаясь в этом не сомневаться. А червячок сомнения начинал его точить, причем настойчиво.
– - А тебе не кажется, что если бы злодеям нужен был мой медальон, они вырубили меня бы и скрылись?
– - Ну, если тебе хочется, мы можем вернуться, еще не слишком поздно, - Саймон уже хотел подняться, но Карси схватила его за рукав и потянула на себя:
– - Сиди уж. Если ей так нужен мой амулет, пусть забирает. А я посмотрю, что из этого выйдет.
– - Надеюсь, ничего плохого, - насупился Саймон, думая, что Серебринка задумала что-то, во что не хотела их посвящать, и ему это не нравилось. Он уже стал жалеть о том, что они не оставили амулет себе.
***
Когда они пришли к Карсилине домой, тётя Маша радостно кинулась обнимать их. Плитс Шпаклёвич сидел с газетой на диване, поглаживая правой рукой глупую пуделиху Трапецию.
– Нашлась-таки!
– воскликнул он, сердито, когда те появились на пороге комнаты.
– Где ж ты пропадала?!
Трапеция возмущенно гавкнула, одобряя его тон. Саймон шикнул на неё, собака оскалилась, она вообще, кроме Плитса, людей не переваривала.
– Тихо, тихо, - шепнул ей Плитс.
– Саймон, не дразни животное! Ну, Кари, где ты пропадала, я жду объяснений.
Карси, при этом, чуть не споткнулась о лежащие на полу тапки тёти Маши, которые та постоянно теряла.
– Мне кажется, сейчас не самое подходящее время для объяснений, - сказал Саймон, глядя на Карси, которая буквально с ног валилась от усталости.
– Ей отдых нужен и сон здоровый.
– А она что, вагоны разгружала?
– съязвил Шпаклёвич, сузив глаза и посмотрев с подозрением на юношу.
– Ты-то что скажешь?
– Плитс! Не видишь, девочка устала, пускай поспит!
– вступилась тётя Маша.
А Саймон всё думал, как бы им наврать поубедительнее. Он не хотел говорить про неудавшееся похищение.
Карсилина, так ничего не сказав, удалилась к себе в комнату.
– А ты, Саймон, на кухню проходи, чаем поить буду, - добродушно предложила тётя Маша.
– Там всё расскажешь. Я кстати, пирожков с малиной купила.
Она взяла его за рукав и повела на кухню, Шпаклёвич, как конвойный, последовал за ними. Он выжидающе встал в дверях кухни, глядя на Саймона с неприязнью. Мария Радужникова налила чая и села напротив. От пирожков юноша отказался, не очень приятно есть, когда у тебя над душой стоят, да и не голоден был.
– Ну, рассказывай, в какую передрягу она опять влипла?
– потребовал Плитс, скручивая в трубочку газету. Юному чародею показалось, если ответ мужчину не устроит, он стукнет Саймона этим по голове.
– Сегодня утром получилось дозвониться до Карси, - начал тот, вспоминая самую удачную из "версий".
– Правда, трубку взяла медсестра и сказала, что её машина сбила.
Тётя Маша издала пораженный "Ах" и стала обмахивать себя тарелкой, выражение лица Плитса не поменялось. Выдержав паузу и подумав, что с машиной погорячился, Саймон продолжил излагать свою "версию":
– Я испугался, и поехал туда. Оказалось, Карси отделалась лишь синяками и лёгким сотрясением, поэтому нельзя никаких резких движений делать. Доктор сказал, ей нужен покой, чтобы прийти в норму.
– И вот они так сразу согласились её отпустить?
– не поверил Плитс.
– Но ведь всё обошлось!
– не сдавался Саймон.
Тот, в ответ на его враньё, сдавленно кашлянул. Тётя Маша встала.
– Ну что ты, Плитс! Мальчик за неё волнуется, а ты!
– Она пригладила ладонью взлохмаченные волосы юноши. И он слегка смутился, чуть не подавившись чаем.
Плитс недовольно развернул газету и ушел обратно в большую комнату.
– Ты правильно сделал, что привёз Карси. В больнице ведь гораздо хуже, чем дома, в тепле и уюте, - похвалила тётя Маша.
– Я рада, что у Карсилины, есть такой хороший друг.... Что же у тебя волосы так топорщатся!