По дороге к любви
Шрифт:
Ну да, черт меня побери, она мне нравится.
Мы садимся в автобус, и я покорно устраиваюсь на своем месте, вытягиваю ноги в проход, и вдруг вижу, что ее кроссовки тоже высовываются из-за кресла… При мысли, что я интересен ей хотя бы такими нехитрыми идеями, которые способна родить моя голова, снова улыбаюсь. Минут через двадцать проверяю, как она, и вижу, что спит без задних ног.
Снова прибавляю звук и слушаю музыку, пока тоже не засыпаю, а наутро просыпаюсь раньше ее.
Голова ее возникает над спинкой сиденья,
В дневном свете она еще красивее.
КЭМРИН
Глава 8
— Через десять минут, — говорю я, — выйдем из этой консервной банки погулять.
Эндрю улыбается, отрывает спину от сиденья и выключает плеер.
Зачем мне вдруг понадобилось сообщать ему об этом? Сама не знаю.
— Как спала? Уже лучше? — спрашивает он, расстегивая сумку.
— В общем, да, — отвечаю я, ощупывая шею: на этот раз никаких затекших мышц, все в порядке. — Спасибо тебе, увидела, как ты лег, и сама попробовала. Отлично выспалась.
— Да не за что. — Улыбка до ушей. — Следующая — Денвер? — спрашивает он после паузы.
Догадываюсь, что он спрашивает про мою следующую станцию.
— Да, почти через семь часов.
Недовольно крутит головой. Похоже, ему тоже не нравится такой временной расклад.
Через десять минут автобус въезжает в Гарден-Сити и останавливается на станции. Народу здесь раза в три больше, чем на предыдущей, начинаю волноваться. Прохожу через терминал и занимаю первое попавшееся свободное место, потому что они заполняются очень быстро. Эндрю исчезает за углом, под вывеской торговых автоматов, и вскоре возвращается с банкой содовой и пачкой чипсов.
Он садится рядом и открывает жестянку с содовой.
— В чем дело? — спрашивает он, глядя на меня.
Я и не заметила, что с отвращением наблюдала, как он залпом прикончил почти всю банку.
— Ничего, — отвечаю я и отворачиваюсь. — Просто по думала, что это неприлично.
Он едва слышно смеется и с треском открывает пакет с чипсами.
— Что ни сделаешь, все у тебя неприлично.
Ставлю сумку на колени и снова гляжу на него:
— Когда ты в последний раз ел что-нибудь не такое… вредное для здоровья?
Грызет чипсы, глотает.
— Я ем то, что хочу… а ты, видно, из тех чокнутых вегетарианок, которые всюду кудахчут, что фастфуд влияет на всеобщее ожирение?
— Ничего подобного, — отвечаю я, — но думаю, что эти, как ты выражаешься, чокнутые вегетарианки в чем-то правы.
Он уминает еще горсть чипсов, запивает содовой, улыбается.
— Фастфуд здесь ни при чем, люди толстеют от собственной глупости, — говорит он, снова принимаясь вдумчиво жевать. — Их же никто не заставляет, сами выбирают. Американцы глупы, а владельцы ресторанов фастфуда этим пользуются. Хотите фастфуд? Пожалуйста!
— Выходит, и ты глупый американец?
— Выходит,
Я закатываю глаза к небу:
— Можно подумать, будь у тебя выбор, ты бы взял что-то получше… Вот я, например, вообще ничего такого не покупаю.
Мне кажется, я с ним освоилась и могу спорить на равных.
Он громко смеется:
— Черт возьми, да конечно взял бы! Вместо залежалого бургера бифштекс за пятьдесят долларов, а вместо этой дряни бутылочку пива.
Недоверчиво качаю головой и никак не могу избавиться от улыбки.
— А кстати, сама-то ты что ешь? Салатики и тофу?
— Фу, — отвечаю я, — тофу терпеть не могу, а салаты едят только те, кто озабочен сохранением фигуры. — Делаю паузу, улыбаюсь. — Сказать честно?
— Ну конечно, валяй.
Смотрит на меня так, будто перед ним весьма странный и ужасно интересный объект для изучения.
— Обожаю спагетти с мясными фрикадельками и суши.
— Как, сразу, в одной тарелке? — спрашивает он с отвращением.
Несколько секунд смотрю на него разинув рот, пока не доходит.
— Да нет, конечно… Это была бы гадость. — (С облегчением улыбается.) — Бифштексы я не очень люблю, — продолжаю я, — но сейчас бы не отказалась.
— А-а, так ты намекаешь, чтобы я пригласил тебя в ресторан? Типа, на свидание?
Кажется, шире улыбаться некуда, но губы его разъезжаются еще дальше. А у меня челюсть отвисла, глаза выпучены.
— Нет! — чуть не кричу я и чувствую, что краснею. — Просто хотела сказать, что…
Эндрю смеется и делает еще глоток.
— Знаю, знаю, — говорит он, — да не волнуйся ты так. Я и не думал приглашать тебя на свидание.
Я еще шире открываю рот, лицо заливает краска.
Он смеется еще громче.
— Да брось ты! — В голосе его еще слышны отзвуки смеха. — Я же знаю, что ты не такая, верно?
Я сердито хмурю брови.
Он тоже хмурится, но все равно улыбается.
— Послушай, что я скажу, — уже более серьезно говорит он, — если нам случайно повезет, мы найдем ресторан на одной из оставшихся стоянок, и нам смогут за пятнадцать минут, пока автобус не уехал, приготовить бифштекс, обязательно угощу тебя. Поедим прямо в автобусе, и ты сама решишь, свидание это у нас или не свидание.
— Я и сейчас могу сказать, что это будет никакое не свидание.
Он криво ухмыляется:
— Ну ладно, пускай не свидание. Переживу как-нибудь.
Я надеюсь, что тема исчерпана, но куда там.
— Но тогда что это будет, черт возьми, если не свидание?
— Что ты хочешь этим сказать? Это будет… дружеский ужин, я так думаю. Понимаешь, просто встреча двух людей, которые вместе ужинают… или обедают.
— А-а… — В глазах его вспыхивают искорки. — Так, значит, мы с тобой уже друзья?