По-другому
Шрифт:
У Костика бегают глазки. Ну, вот я и приперла этого гада к стенке. Почему же мне ни черта не легче?! Почему в груди болит так, что невозможно сделать следующий вдох? Судорожно всхлипывая, отворачиваюсь к окну.
– У тебя к ней серьезно? – шепчу.
– Да ну. Бред! Послушай…
Прерывая наш разговор, в дверь звонят.
– Открой, пожалуйста. Это, наверное, Таня Юльку привела.
Прижавшись горящим лбом к прохладному стеклу, заставляю себя успокоиться ради дочери. Не хочу, чтобы она поняла, что наша семья
Весь вечер и я, и Костик делаем вид, что все нормально. Не могу не отметить, что он старается больше обычного. Но я не уверена, что этого достаточно, чтобы его простить. И мне жалко… Жалко до слез. Ту юную девочку, что ему поверила. Но еще больше – наши преданные мечты. Они же у нас об одном были. Или мне так казалось?
– Уснула, – сообщает Костик, возвращаясь в гостиную, где я лежу, задрав повыше больную ногу. Я выпила уже два обезболивающих, вроде стало полегче, но как завтра отработать, я все еще не представляю.
– Спасибо, что уложил.
– Она и моя дочь, – злится Костик. А я молчу, оттягивая неизбежный, в общем-то, разговор. Мне еще хоть немного побыть хочется в старом мире, который пока как-то держится.
– Верни, пожалуйста, деньги на счет.
Костик кивает.
– Чуть позже. Сейчас… короче, Вер, я не могу.
– В каком это смысле? – настороженно замерев, медленно поворачиваюсь к мужу. А тот, как ни в чем не бывало, плюхается мне под бок.
– Я встрял, Вер… Пиздец как встрял, малышка.
Я не понимаю, что это может означать, у меня нет на этот счет ни одной связной мысли, но когда Костик утыкается мне в волосы, и его грудная клетка начинает трястись, мне становится очень страшно. Растерянно прохожусь пальцами по ежику у него на макушке.
– Что случилось?
– Да это рабочие моменты. Ты не поймешь.
– А ты все же попробуй как-то объясниться, Костик. Речь идет о больших деньгах…
– Деньги-деньги! Тебя только они волнуют?! – взрывается, только минуту назад успокоившись.
– Если бы меня волновали исключительно деньги, я бы вышла замуж за кого-то другого, – злюсь в ответ.
– Меня закрыть могут! – рычит Костик.
– Посадить, что ли? Ты шутишь? – сглатываю я. – Но за что?
– Да я даже не знаю толком! Кто ж мне скажет? Видно, Коклюшкин что-то мутил. Крышевал какие-то схемы. Дерево вывозил, наркоту, алмазы… А теперь какой с него спрос? Ясно, что никакого. Но кого-то же надо сделать виноватым. Вот и ищут козла отпущения среди сошек помельче.
Костик мечется по гостиной туда-сюда, мешая мне думать.
– Но это же невозможно. Если ты ни в чем не виноват…
– Если?! – подпирает бока кулаками.
– Ну что ты к словам цепляешься? – вздыхаю. – Я просто действительно не понимаю, как это возможно. Нужны же какие-то доказательства.
– Как-как, Коклюшкин слишком высоко сидел, против него никто свидетельствовать не станет.
– Но почему ты думаешь, что этот кто угодно – ты?
– Вер, блядь, какая разница?! Шепнули добрые люди. Такой ответ тебя устроит?
Голова кругом. Просто не верится, что это происходит с нами. Ощущение, что в моей жизни начались какие-то тектонические процессы, последствия которых я не могу пока даже представить. Все летит в тартарары, опора под ногами ускользает. И я лечу в неизвестность, цепляясь пальцами за осколки все же рухнувшего нам на голову мира.
Машинально растираю ноющую лодыжку.
– Слушай, ну не может быть так. Обратись… Я не знаю. В службу внутренней безопасности. – Костя смотрит на меня как на дуру. – К тому же Меринову…
– Кстати, ты к нему на постоянку пошла или как?
Костик снова отворачивается, чтобы набрать воды. Сушняк мужа наталкивает на мысли, что муки совести никак не помешали ему классно погулять. Я с ума сходила, а он квасил… Сглотнув горечь, переспрашиваю:
– А что?
– Да ничего. Просто интересуюсь.
– Я у него разово убралась. Никакой постоянной работы он мне предложить не успел бы, даже если бы захотел. У нас вообще разговора не вышло.
– Ясно. Ну а как он тебе… вообще?
– Никак. Мужчина как мужчина, – отмахиваюсь. – Почему мы опять о нем говорим?
– Да потому что этот козел, как пить дать, под меня и копает.
Открыв рот, судорожно прокручиваю в голове события сегодняшнего вечера. Конечно, Меринову далеко до идеала, но и отъявленным подлецом он не выглядит. Впрочем, как показала жизнь, я не очень хорошо разбираюсь в людях.
В полнейшей растерянности жую губы.
– Ты меня прости, Вер. Я столько времени на нервах. Творю какую-то дичь. Срываюсь… – Костик зарывается пятерней в светлые волосы таким знакомым мальчишеским жестом, что у меня от нежности и сочувствия к нему перехватывает горло. – Но ты же знаешь, да, что я тебя очень люблю? Вот как увидел в первый раз, так и все.
Я тоже его люблю. Наверное, еще люблю. Но почему-то после всего, что мне довелось по его вине пережить, просто не могу это озвучить. Что-то мешает, не дает. В качестве ободряющего компромисса сжимаю его пальцы, когда он в очередной раз проносится мимо дивана.
– Одного не пойму. При чем здесь деньги.
– Деньги? – моргает Костик.
– Ну да. Деньги. На квартиру.
– На взятку отдал. Есть один тип в управе. Через которого все можно решить.
Говоря по правде, я даже не знаю, как это комментировать. Нет, конечно, если это – цена свободы, то пусть. Но все равно мне не понять, как можно что-то там повесить на человека, если он невиновен. Может быть, не зря Костик называет меня наивной дурочкой?