По-другому
Шрифт:
Или же я вообще ни хрена не понимаю!
Сглотнув, разливаю дрогнувшей рукой вино по бокалам. За спиной звенит посуда – Вера, спохватившись, раскладывает, как и обещала, еду по тарелкам.
– Что касается меню, то я всеядный. Мне нравится все, что ты готовишь. Максу тоже.
– Наверное, надо его позвать? – старается держать лицо, но я вижу ее волнение.
– Он не обедал?
– Обедал.
– Ну и какой смысл тогда его дергать? – протягиваю Вере бокал. Она, замешкавшись на секунду, его забирает. Наши
– С-сейчас. Это мясо по-французски. Мой папа очень любил это блюдо. Мама готовила его на все праздники. Очень вкусно, но, думаю, от настоящей французской кухни тут ничего нет.
– Сочувствую. Жаль, что они погибли.
– Откуда вы знаете? – зависает, не донеся вилку до рта. Блин, ну как я так прокололся, а? Приходится импровизировать по ходу:
– Я выборочно поднимал некоторые дела, чтобы понимать, как здесь велась работа до моего назначения. Их случайно попалось мне среди прочих.
– Надо же. Я даже не знала, что было какое-то дело.
– По факту смертельного ДТП оно заводится обязательно.
– М-м-м. Там же просто тормоза отказали, я думала… Простите, не хочу вспоминать. Мои родители были чудесными людьми. Мне их очень не хватает.
– Я так понимаю, они погибли совсем молодыми? Даже на пенсию не успели выйти? – отпиваю из своего бокала, а сам внимательно за ней слежу. Лицо Веры становится задумчиво-светлым:
– О, да. Мама с папой всю жизнь проработали в лесничестве. В детстве я частенько болталась с ними по самым дальним заставам. Было прикольно. Иногда мне не верится, что их нет. Такой пустяк… тормоза! И ведь папа с Костиком накануне как раз что-то там подкручивали.
Папа с Костиком? Интересно. Опер во мне становится в стойку. Хотя я, конечно, допускаю, что могу перегибать. Искать подвох там, где его нет, лишь бы только прижать к ногтю этого гада. В надежде обелить нас с Верой. Все же мне тоже нелегко от мысли, что я в чужую семью полез.
– Странно, что муж ничего тебе не сказал.
– По поводу чего?
– По поводу дела. Он-то наверняка был в курсе.
– А… Ну… – Вера рассеянно теребит узелок на льняной скатерти. – Скорее всего, Костик не хотел меня лишний раз беспокоить. Я тогда и так была как оголенный нерв. Даже молоко пропало.
Молоко? Мои брови взлетают вверх до того, как я успеваю сообразить, о чем она. Вера вспыхивает, утыкается взглядом в тарелку. Эм… Ясно. Молоко. Перед глазами невольно вырисовывается контур ее молочной груди, и я трясу головой, мысленным пинком по яйцам заставляя себя вернуться с небес на землю.
О том, что Рожков ремонтировал машину вместе с тестем, в деле не было ни полслова. И это может вообще ничего не значить, но с таким же успехом может менять все расклады полностью. Хороший лесник не мог не заметить масштабов незаконной вырубки леса. Но так же он не мог не понимать, что
Пытаюсь представить, как бы я действовал на месте Вериного отца. Пошел бы за консультацией к зятю-менту? Если он ему доверял, то это было бы довольно логично.
Живущая во мне ищейка ведет носом в надежде уловить след.
Мог ли Костик быть причастен к гибели тестя и тещи? На первый взгляд, кишка у него тонка, но я могу и ошибаться. В состоянии стресса люди по-разному себя проявляют.
В голове раскручивается сразу несколько версий. Их спустя столько лет не проверить, однако сам факт…
– Хотите страшную тайну? – озорно сверкает глазами Вера, стряхивая ресницами с глаз поволоку грусти.
– А хочу! – подхватив ее хорошее настроение, откидываюсь на стуле.
– Мое имя… Я же ВерОника, вы в курсе?
– Угу.
– Так вот, угадайте, в честь кого меня назвали?
– Боюсь, это мне не по силам.
– В честь мексиканской актрисы Вероники Кастро. – На моем лице не отображается ровным счетом никаких эмоций. Я понятия не имею, кто это. Вера возмущенно закатывает глаза: – Вы серьезно? Не смотрели «Богатые тоже плачут»? Нет?! Еще скажите, что «Дикая Роза» прошла мимо вас!
– Не хочу тебя разочаровывать, но это действительно так.
– Да ладно!
На лице Веры отображается такое искреннее недоверие, что я не могу не улыбнуться.
– Так в чем все-таки дело? Ты похожа на эту мексиканку?
– Да нет, конечно! Просто родителям нравился этот сериал. О, я сейчас вам ее покажу, а вы сами скажете…
Вера вскакивает. Оглядевшись, подходит к консоли, где лежит ее телефон, и куда я бросил папку с техническим планом злосчастного ресторана. Впрочем, вспоминаю я об этом, когда Вера случайно роняет ее на пол.
– Извините! – приседает, чтобы собрать листочки. И поначалу кажется, что ей вообще нет дела до этих бумажек. А потом Верин взгляд задерживается на одной из страниц.
– Интересно? – сощуриваюсь.
– А? Да нет. Просто адрес знакомый. У меня недавно там были дела.
– М-м-м. И какие же?
Только, сука, не говори, что ты и здесь подрабатываешь! Потому что таких совпадений, блин, не бывает. Только не говори…
– Муж попросил кое-что передать приятелю. Он ногу подвернул при задержании, вы, наверное, в курсе, ну и…
– Что?
– Попросил меня кое-что передать. А вы почему на меня так смотрите?
Да твою ж мать! Затылок стягивает. Мотор сбоит.
– Что передать, Вера? Ты знаешь? Что он просил тебя передать?!
– Почему вы на меня кричите?!
А? Я кричу? Я кричу, да! Ору так, что у самого уши закладывает. От страха за эту дурочку в груди болит. И к чертям срывает стоп-краны. Я выскакиваю из-за стола. За руку сдергиваю ее со стула:
– Что это было, Вера?! Где были твои мозги?