По другую сторону надежды

Friyana

— Слизеринцы… — процедила Луна. — Если ты и вправду хочешь жить — возвращайся в постель. Второй раз с того света за уши вытаскивать не будем.

— Будете, — уверенно усмехнулась Панси, переводя на нее тяжелый взгляд.

Гарри передернуло от ее ухмылки. Он подавлял желание ущипнуть себя — сидящая перед ним девица ничем не напоминала ту смешливую девчонку в кудряшках, которая когда-то влепила ему пощечину, пытаясь вколотить в глупого гриффиндорца ответственность за человека, которого он приручил.

Нет, тут же поправился Гарри, глядя на Панси. Пытаясь причинить боль тому, кто отнял у нее единственное близкое ей

существо.

Интересно, и во многом мы так ошибались на ее счет раньше? — ошеломленно подумал он. Что еще вылезет наружу теперь, когда она больше не обязана следовать правилам, привитым ей с детства? Впервые Гарри поежился при мысли о том, что внутренняя честность — по крайней мере, поначалу — так сильно граничит с цинизмом. Разрушение кукольных идеалов, неизбежно следующее за ней, болезненно в первую очередь для самого человека… он помнил, что переживал сам в первые дни после инициации. Он только не знал, насколько, оказывается, больнее было при этом окружающим — тем, кто думал, что знал его долгие годы, но по факту имел дело всего лишь с его социально адаптированным клоном.

— У вас тут, что… опять война идет? — глухо спросила Панси, переводя взгляд на Драко.

— Об этом тоже Луна уже рассказала? — фыркнул тот, залпом допивая остывший кофе.

Панси вновь нехорошо усмехнулась и кивнула, бросив быстрый взгляд в сторону Лавгуд. От той снова повеяло безнадежной, почти апатичной нервозностью.

Ничего себе расклады, невольно сглотнул Гарри. Похоже, новость о посвящении Панси восприняла спокойно только внешне — и собирается пинать нежданную наставницу до тех пор, пока не почувствует полноценного удовлетворения. Мерлин, ну что за детский сад!.. — мысленно простонал он. Мстить за то, что тебе спасли жизнь, пусть даже и такой ценой… Интересно, мы все поначалу — такие предсказуемые идиоты?..

— Кто-то убивает людей, — просто сказал Драко. — По всей стране, пачками. Видимо, либо сразу ставя антиаппарационный барьер, либо просто мгновенно накрывая огромную площадь. Это единственное… что есть общего в нападениях. Природа силы различается, внешний результат тоже. Иногда остаются трупы, иногда — вообще ничего, выжженная площадь. От твоего Вустера ничего не осталось.

— Есть идеи… кто шалит? — голос Панси стал еще тише.

— Мы не знаем, кто это, — мрачно ответил Драко, мотнув головой.

— Гарри знает, — мстительно вставила Луна. — Только не говорит.

Панси долго молчала, покусывая губы, пока, наконец, не перевела взгляд на мгновенно ставшее непроницаемым лицо гриффиндорца.

— Наверное, у него… есть причины? — она попыталась улыбнуться.

Улыбка удивила Гарри даже больше, чем слова. Она не злится на меня, с удивлением понял он. На Луну, на Драко — но не на меня. Надо же.

— Есть… — угрюмо согласился он.

— А у нас нет причин… знать твои выводы? — уточнила Панси. — Чтобы быть в курсе? Или нас всех война… не касается?

Гарри вспыхнул.

— Касается слишком сильно, — сквозь зубы ответил он.

Драко с интересом переводил взгляд с напряженно-окаменевшего лица Поттера на невозмутимое и утомленное — Паркинсон.

— Более полная информация… может нам навредить?

Даже сжавшись в комок и обороняясь, Гарри не смог не отметить слова «нам».

— Нет, — негромко сказал он. — Сама по себе — нет. И я не знаю, кто это делает… только предполагаю. Я всего лишь знаю, как это происходит,

Панси. Но, выслушав мои соображения, вы можете вычислить, кто стоит за всем, и дальнейшие шаги рано или поздно приведут к тому, что мы снова окажемся под ударом. Нас три месяца не оставляли в покое! Об этом тебе Луна не рассказала? Как нас пытались убить — сначала законно и сохранив лицо, а потом уже — просто убить? Почему нас выжили из поместья, как именно мы оказались здесь? Не рассказала о том, что, если бы не Малфой и его слизеринская манера перестраховываться и прятать свое поглубже, нас бы уже можно было брать тепленькими? Нам ведь даже не светит оказаться в резервации для потенциально опасных магов. Пока мы живы и маячим перед глазами, мы — готовый фундамент для оппозиции. Мы не нужны Визенгамоту живыми.

Панси молчала, прикрыв глаза. Драко, стиснув зубы, смотрел перед собой в одну точку. Луна сидела, бессильно уронив голову на сложенные на коленях руки, будто каждое слово било ее наотмашь.

— Так что ж не уедете? — прошептала наконец Панси.

Гарри криво улыбнулся.

— Год назад ты сбежала из Хогвартса, чтобы жить, как ты хочешь, — даже не пытаясь подобрать слова, выпалил он. — И где ты оказалась в итоге? Запертая в подвале, в заштатном городишке, давно сошедшая с ума и потерявшая все?

Панси медленно выдохнула сквозь зубы и потерла лоб. На мгновение Гарри стало жаль ее — еще толком не пришедшую в себя, обнаружившую, что ее мир давно рухнул, а сама она умерла вместе с ним. И, если ей в итоге достался живой ад, то тому, кого она любила — не досталось даже его.

Жалость стучалась в сердце, истошно колотясь кулачками, и подавить ее стоило нечеловеческих усилий. Но лучше так, лучше сейчас причинить боль, чем повторить ту же ошибку, что они совершили с Луной, избаловав ее и позволив вести себя, как не положено магу. Позволив продолжать думать, что она отвечает лишь за себя и живет сама по себе.

— Я… — голос Панси окончательно сорвался. — Я… не сбежала. Мы не успели…

Драко вскинул голову так резко, словно кто-то с размаху влепил ему пощечину.

Следующим звуком был треск взметнувшегося пламени камина, и яркая вспышка едва не ослепила сидевшего к нему лицом Гарри. Машинально дернувшись за палочкой, он вскочил, делая шаг вперед и краем глаза замечая, как мгновенно обернулся Малфой, одним движением поднимаясь с пола и загораживая собой Панси.

Они замерли, так и не успев выдохнуть, глядя во все глаза на нежданного гостя.

Прямо из огня в гостиную шагнула Минерва МакГонагалл.

* * *

Она выпрямилась и, выйдя из камина, остановилась, глядя на них — все такая же невозмутимая, преисполненная сдержанного достоинства. Драко невольно подумал, до чего же по-идиотски, наверное, они с Поттером сейчас выглядят в ее глазах — ощетинившиеся на простую вспышку каминной сети, как хищные зверьки.

Ошеломление пришло и ушло, и Драко услышал, что чувствует заглянувшая к ним на огонек почтенная дама — вкупе с абсолютно непроницаемым лицом и сжатыми в ниточку губами картина вызывала невольное уважение. Впрочем, МакГонагалл по праву всегда была единственным человеком, способным вызвать в маге подобные чувства — это даже если умолчать о том, что она выжила после прямого контакта со стихией, который однажды устроил ей Драко. Впрочем, за эту выходку ему было стыдно. До сих пор, если быть честным.