По другую сторону тепла
Шрифт:
Драко хмыкнул, прикрывая глаза.
— Профессор… — настойчиво прошептал он, запнулся, вдохнул и начал снова. — Профессор, Гарри…
— Ты все видел сам, — жестко перебил его Снейп. — Ведь видел.
Драко до боли стиснул зубы, с шумом выдохнув и сжав дрожащие губы. Он больше не хотел открывать глаза, и вообще — смотреть на кого-либо. Сейчас ему казалось, что и не захочет — наверное, уже никогда.
Он действительно видел, вбежав в зал Малфой-Менора, как взметнулся столб пламени, охватывая фигуру Гарри, он даже разглядел сквозь оранжевую завесу пустые, почти бессмысленно
А потом пламя взревело, огненная стена раздвинулась, поглотив тела Темного Лорда и Альбуса Дамблдора, на миг став недоступной взгляду, и с грохотом, отдававшимся под ногами, поднялась к потолку и исчезла, унося с собой всех троих и оставив только выжженный круг на полу.
Последнее, что помнил Драко — это собственный крик, перекрывающий грохот обрушивающихся стен.
— Драко… — прошептал Снейп, снова кладя горячую ладонь на его лоб.
— Уходите, — выдохнул тот, крепко зажмуривая глаза, словно от реальности можно было отвернуться, и это могло бы хоть что-то изменить. — Уходите, я…
Ладонь исчезла со лба, и Снейп почти бесшумно вышел, оставляя Драко наедине с пустотой.
* * *
Два-три дня как-то незаметно превратились почти в три недели. Драко не протестовал и не спорил со Снейпом, когда тот каждое утро вваливался в больничное крыло и осматривал срастающиеся переломы, с присущим ему недовольством констатируя — надо ждать. Наверное, процесс можно было бы как-то ускорить — если очень захотеть, но Драко не был уверен, что нуждается в этом. Пустота владений мадам Помфри, погибшей почти месяц назад, ничем не отличалась от пустоты в душе Малфоя, и он не испытывал желания сменить обстановку.
Он просто смотрел в потолок, разглядывал барельефы и трещины, равнодушно выслушивал язвительные комментарии Снейпа — и молчал в ответ.
Известие об увольнении Северуса Драко принял, как нечто само собой разумеющееся. Возможно, чего-то подобного он и ожидал в случае такого исхода войны — стихийные маги сыграли в ней слишком значительную роль, чтобы не замечать их, и при этом остались чересчур спорными фигурами, чтобы позволить им пожинать лавры.
Через два дня после того, как Снейп, пронзая каждого встречного взглядом горящих черных глаз, притащил своего воспитанника в Хогвартс, Визенгамот принял закон о принудительной резервации стихийных магов, выдержавших три и более прямых контакта со стихией — либо хотя бы дважды использовавших свою силу (Драко узнал об этом от самого Северуса). Им не разрешалось вступать в контакты с людьми, за исключением волшебников, являющихся добровольными наблюдателями (вообще-то, Снейп сказал — надзирателями) за этими магическими существами, и то не чаще раза в месяц.
Маг, уличенный в третьей попытке применения силы, официально признавался сумасшедшим, объявлялся вне закона и подлежал уничтожению (на этом месте Снейп сообщил по секрету, что самая большая проблема Визенгамота на данный момент — придумать, как, собственно, вообще можно убить непослушного мага, не рискуя при этом жизнью палача).
Маги, участвовавшие в военных действиях — неважно, на чьей стороне — были обязаны пройти психологическое
С поправкой — каждому магу оставили право на смерть в случае, если ему присуждалась бессрочная изоляция (на этом месте рассказа на кривую улыбку расщедрился даже Драко).
— И что, когда пойдете сдаваться? — равнодушно поинтересовался он у профессора.
Снейп презрительно хмыкнул.
— Уже, — сообщил он. — За нас двоих.
— И?
— Лежи, — пожал плечами Снейп. — Они пока не могут решить, награждать нас или изолировать. Так что — официально ты восстанавливаешься после ранения, а мне позволено жить здесь до начала учебного года, пока они не решат, что с нами делать. В любом случае — сейчас я отстранен от должности, и, скорее всего, это вряд ли изменится.
— Кто заменит директора? — вздохнул Драко. — МакГонагалл?
Снейп молча кивнул.
В их разговорах было всего две запретные темы — Гарри Поттер вообще и произошедшее в Малфой-Меноре в частности. И Драко был благодарен профессору за это подобие участия. Говорить о первом было слишком больно, о втором — пока — слишком страшно. Куда как веселее обсуждать то, что происходило за стенами, временами срываясь на истерический смех и тут же ловя себя на абсурдном понимании, что весь этот хаос — это и есть реальность, в которой предстоит жить.
Неужели, пройдя через все, мы заслужили — это? Драко полагал, что да. Не спасибо же говорить тем, кто спас Магический Мир от падения в бездну. Тем более, что тот, кто действительно заслужил награду, сейчас мертв — так же, как и его противники.
Дни шли один за другим, засушливое лето нестерпимо жарило в окна, Снейп лениво подыскивал себе новую должность — Драко предполагал, что он просто убивает время, поскольку желающих нанять на работу стихийного мага сильно поубавилось. Лежа в постели и глядя в потолок, бывший слизеринец постепенно все чаще приходил к мысли, что боится задуматься о том, что произошло — и о том, что ему делать дальше.
Произошло слишком многое, а слово «дальше» навевало неизбывную тоску. С этим надо было как-то бороться, и однажды, рассматривая, как движутся тени по барельефам, украшающим больничное крыло, Драко понял, что никогда не осмелится принять неизбежность, если будет продолжать прятаться здесь. Время покоя и апатии закончилось — и стоило взять себя в руки и решиться, наконец, на то, что давно уже пора было заставить себя сделать.
— Я отправляюсь домой, — сообщил он Снейпу на следующий день.
Равнодушное лицо Северуса — теперь оно было таким почти всегда — на миг исказилось гримасой, которая, видимо, должна была означать раздражение.
— Раскопки в Малфой-Меноре еще не закончены, — сообщил он тоном, предназначенным для клинических идиотов. — Министерство рыщет там уже почти месяц, и я не думаю, что оцепление снимут в ближайшие полгода. Драко, что ты забыл на этих развалинах?
Малфою стоило титанических усилий выдержать цепляющий взгляд Снейпа и не ответить дерзостью на резкость.