По голгофским русским пригоркам. Статьи о писателях
Шрифт:
«Странно было видеть их вдвоём, – рассказывает Тургенев. – Бывало, Агафья, вся в чёрном, с тёмным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но всё ещё прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног её, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие Пречистой Девы, житие отшельников, угодников Божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду, – и царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их падала, цветы вырастали. “Желтофиоли?” – спросила однажды Лиза, которая очень любила цветы… Агафья говорила с Лизой важно и смиренно, точно она сама чувствовала,
И т.д.
Лиза «жила вечным. Но значит ли это, что она не годилась для жизни? Значит ли это, что христианство её было мертвым, самозамкнутым и, следовательно, эгоистическим христианством? Тут отец Михаил использует свой излюбленный приём: ставит риторические вопросы и сам на них отвечает. «Нет! Считая земную жизнь началом вечности, она, конечно, любит и её как дар и подвиг святой и прекрасный» 51 . В монастырь она ушла потому, что «не хотела мешать возрождению семьи Лаврецкого, возвращению Христа к этому разрушенному очагу».
51
Там же.
О судьбе няни Тургенев сообщает только то, что, по слухам, она «удалилась в раскольничий скит». Следующая строка: «Но след, оставленный ею в душе Лизы, не изгладился».
Так кем она была, её няня?
Старообрядкой? Как будто нет… Но откуда скит?
Её прошлое за рамками романа. Как могла сочетаться искренняя приверженность к официальной «великороссийской церкви» (как называли её герои Мельникова) с постоянными службами в приходском синодском храме – со старообрядчеством? Всё это мы вынуждены отнести к области интерпретаций и предположений. В жизни возможны любые повороты. Но тут, в романе, этот «тёмный слух» про «раскольничий скит» потребовался, по-моему, лишь для того, чтобы подчеркнуть подлинность религиозного чувства няни Агафьи Власьевны (а следовательно, её воспитательной методики), в особенности после ставшего знаменитым письма Белинского к Гоголю от 15 июля 1847 года, в котором критик полностью отрицал русскую «официальную» церковность и религиозность («русский народ не таков: мистическая экзальтация вовсе не в его натуре; у него слишком много для этого здравого смысла, ясности и положительности в уме…»), зато и вместе с тем, как говорил Белинский несколькими строками ниже, «религиозность проявилась у нас только в раскольнических сектах, столь противуположных по духу своему массе народа и столь ничтожных перед нею числительно» 52 .
52
Белинский В.Г. Письмо к Гоголю от 15 июля 1847 г. // Белинский В.Г. Собрание сочинений: В 9 т. М., 1982. Т. 8. С. 284.
Няня Лизы Калитиной должна была быть «исключением» из этой «массы».
В этой связи вспоминаю небольшую заметку Мельникова о том, как в нижегородском театре поставили пьесу совершенно забытого ныне военного деятеля, писателя и драматурга Ивана Никитича Скобелева «Кремнев, русский солдат». Она посвящена Отечественной войне 1812 года и последующим заграничным походам русской армии, в которых, к слову сказать, принимал участие и отец писателя Иван Иванович Мельников, вышедший в отставку только в 1819 году. Нужно ещё оговориться, автор «Кремнева» – дед известнейшего русского полководца Михаила Дмитриевича Скобелева, в Отечественную войну – адъютант М.И. Кутузова, затем боевой генерал, оставшийся без руки при усмирении польского восстания 1830–1831 годов. Снова удивительная преемственность: дед и внук.
«Кому неизвестен “Кремнев”? – восклицал с патетической ноткой Мельников в «Литературной газете» А.А. Краевского. –
Пожалуй, начинающий писатель прав. Характеры в «Кремневе» – заданные, и какой-либо динамики в их развитии не предполагается, стиль всюду ровный – восторженно-возвышенный, тема выбора между личным и общественным (разумеется, в пользу общественного долга) выдаёт приверженность к уже сошедшему со сцены классицизму… Кремнев (фамилия «говорящая») – отставной унтер-офицер, служит при помещице вдове Варваре Русовой, присматривая за её сыном, попутно обучая его воинской премудрости. Владимир Русов желает поступить на воинскую службу, мать, разумеется, против. Кремнев с его прибаутками и шутками – образец суворовского солдата, готового в любое время сражаться и умереть за веру, царя и отечество, ибо выше этого никаких идеалов для него нет. Тут приходит известие о войне с Наполеоном. Из чувства патриотического долга матери приходится уступить. Владимир Русов с Кремневым уходят воевать, доблестно сражаются, пишут домой трогательные письма, возвращаются с победой (вся война в пьесе проходит «за сценой»), и помещица-мать подбирает солдатам, старому и молодому, по жене. В общем, почти идиллия, никаких сословных барьеров.
«Цель автора – зашевелить сердце русское – вполне достигнута. Но она может быть достигнута в таком только случае, когда актёр поймёт Кремнева и будет настоящим солдатом на сцене. На нижегородском театре Караулов, хотя актёр и неталантливый, не ударил лицом в грязь и был солдатом Кремневым в полном смысле. Его герой был чисто русский солдат со своими понятиями обо всех предметах, со своим взглядом на все вещи, как понятные для него, так и непонятные, но с тёплою верою, с пламенной любовью к Царю, Руси и военной службе! Рост и фигура Караулова совершенно согласуются с его ролью, а также голос и жестикуляция – несносные для Гамлета и Отелло, но превосходные для солдата» 53 .
53
Мельников П.И. Театр в Нижнем Новгороде // Литературная газета. 1840. №70 от 31 августа. Стб. 1583.
На высоте оказалась в тот день и нижегородская актриса Вышеславцева (играла Варвару Русову):
«…Когда она узнаёт о войне и о близкой опасности Царству Русскому – она была превосходна. Как хорошо сказала она: “Но, государь, надежды твои не тщетны: посреди обожающих тебя подданных ты найдешь и Пожарских, и Мининых. Кто из русских не поспешит выставить грудь свою в общий щит славе твоей и народной чести? Я женщина, но…” Да, это сказано было так, что психологическая ошибка автора этих слов была совершенно незаметна. Всякий, знающий хоть немного психологию, скажет, что в подобных патетических сценах фигуральность неуместна и неестественна. Но Вышеславцева своей игрой исправила эту ошибку» 54 .
54
Там же. Стб. 1584.
В этой заметке армия – не просто армия. Это – русская армия (как и хозяин – именно русский хозяин). И второе, что выдают эти театральные наблюдения начинающего рецензента заслуженно забытой пьесы, хотя и хорошо сыгранной, – сочувственное переживание за свою армию.
Сын писателя Николай, как уже говорилось, добровольцем ушёл на Русско-турецкую войну. Отец его не отговаривал.
Иван Ильин: «Ребёнок должен научиться переживать успех своей национальной армии как свой личный успех; его сердце должно сжиматься от её неудачи; её вожди должны быть его героями; её знамена – её святынею. Сердце человека вообще принадлежит той стране и той нации, чью армию он считает своею».
Минули десятилетия, и вот нам тыкают: советская армия, мол, подавила в 1957-м восстание в Венгрии, наши танки в 1968-м стояли на улицах Праги. «Задушили» мы демократию. И что? Будучи членом Варшавского договора, Чехословакия имела точно такое право ввести свои войска в Москву, случись в России что-либо подобное тому, что происходило там. Не стыдиться, а гордиться надо: какая ещё армия в считанные дни брала под контроль целые страны! Я горжусь этой армией.