По грехам нашим. Книга 4
Шрифт:
– Я рад, что великий воин степи и Пес Чингисхана, остался в живых, — сказал я по-монгольски сидящему напротив нахмурившемуся мужчине.
Субедей-богатур, собственной персоной. Я узнал его на поле боя, высмотрев в бинокль, и приказал захватить живым. Много пришлось положить своих воинов для того, чтобы я сейчас мог говорить с одним из самых успешных полководцев монголов. Было даже чувство вины, но Субедей в плену может сохранить больше русских жизней, чем было положено при его пленении. Для многих богатуров Субедей – символ непоколебимости, верности, ума и отваги. И вот его взял в плен мальчишка. Монгольские командиры станут опасаться принимать решения, чтобы
Монголы, видимо, уже уверив в свою непобедимость – булгар то они одолели – «перли буром. Тем более, как стало понятно после, степняки не воспринимали всерьез силы русичей, логично считая, что Русь не станет вторгаться большими дружинами на земли булгар, оголяя свои княжества. Русь должен был покорять Джучи, он уже с ними сражался и сейчас уже почти собрал огромное войско. Так что все учтено и впереди только победа.
Однако, монгольская атака началась с проблем у восточных завоевателей. Тут и конница попадает в ямы и рогатки не дают концентрировать удар, ну и пушки, работающие на разрыв стволов. Сперва ядра выкашивали воинов прямо в становище противника, потом картечь дальняя и ближняя, луки и арбалеты по растерявшемуся противнику, выход тяжелых пехотинцев, на которых «агрились» вражеские всадники и удар конницей во фланг. Идеально сыгранная партия.
– Меня ждет смерть? Ну, это не важно, я только хотел выполнить наказ моего хана. И только это огорчает меня. Великий сказал идти до Западного моря, а я отправлюсь к предкам на земле мусульман, - сказал Субедей, отпивая из чаши чай, заваренный на бульоне с солью и специями.
Интендантам пришлось судорожно искать нужные ингредиенты и искать монгола, который имел понятие, как готовить такой напиток. Субедей же хотел именно такой напиток, или ничего.
– Не отказывайтесь от своей идеи, идите к Западному морю, я даже помогу. Но Русь остается нетронутой и в тайных союзниках с вами. Мы поможем продовольствием, даже оружием, благо у вас его много взяли, - я заметил, как скривился Судебей. – Идите к мадьярам, покарайте половцев, идите дальше в Европу по степи, южнее наших княжеств по Дикому полю. Гоните половцев, мадьяр, великий князь не будет против.
– Ты отпустишь меня? – удивился Субедей, поняв суть предложения.
– Ну не так все просто, за тебя, богатур, нужно выкуп брать, чтобы без урона чести. Я пошлю письмо Джучи, - сказал я.
– Сомнительно это, сын Бортэ не захочет выкупать меня, - Судебей развел руками.
– Он очень разумный хан и не может не помочь самому грамотному военачальнику сгинуть, - парировал я сомнения пленника.
А еще, как я понял, Субедей был таким «переходящим кубком чемпиона». В котором войске находился этот военачальник, то воинство и начинало считаться истинно монгольским, так как верный соратник самого Чингисхана в нем командует. Джучи не нужно де-факто монгольское войско, но вот считаться таковым в степном монгольском союзе не помешает. А мне не помешает тысяча золотых хорезмийских монет.
После поражений от нашего корпуса и от великого князя Ярослава, монголы начали долгую перегруппировку. Нам так же нужно было время отойти от стремительного наступления и заняться вопросами снабжения и политического урегулирования для дальнейших действий. Раненые отправлялись домой на лечение и реабилитацию, или списывались со службы. Во Владимире Нечай занимался и такими, пристраивая их к делам по способностям, исходя из степени увечий.
Политические же вопросы по Булгарии так же решались и прорастали уже давно посеянные зерна будущего сосуществования булгар и русичей. Так, из лесов близ Биляра ко мне в ставку прибыл Атанас, чтобы задать ряд вопросов. Он помнил наш разговор
– Ты речешь, что потребно поднять люд супротив монголов? – спросил в очередной раз у меня купец-булгарин уже перед отъездом его к Ярославу.
– Всех людей пошли, дабы те рекли булгарам и иным народам вставать и сечь монголов, а Русь поможет, - в очередной раз я объяснял Атанасу. – Разумей, что насколь булгары станут сами отбивать свою землю, так и оставят вам воли. Булгарии уже не стало, но могут вольно жить в Руси булгары.
Я предлагал булгарину дополнительный ко всей военной компании русичей план. Всеобщее восстание на уже захваченных территориях, но войско русичей не вмешивается в него. Зловещий план с маской спасителей и благодетелей. Мы не станем влиять на ход восстания, только пошлем некоторых обученных воинов, чтобы те стали во главе булгарских повстанческих отрядов. Монголы, если не будут вовлечены в противостояние с Русью, быстро и показательно жестоко расправятся с самыми патриотично настроенными и активными гражданами. Такие стали бы проблемой и для нашей власти. Но лучше убрать подобных людей чужими руками.
Понял ли главный замысел Атанас? Скорее всего, нет. Для него все выглядело вполне логичным. Русь пришла в Булгарию, чтобы не дать монголам вторгнуться на русские земли. Между тем, если сами булгары, с небольшой, но действенной помощью русичей, смогут отбить хоть часть своего прежнего государства, то и возродится страна.
Между тем, русичи уже могли начинать более активные действия, перегруппировка прошла быстро и качественно, численно еще больше увеличив воинство православное, если бы часть ратников не привлекли к несвойственной для них деятельности…
Так, великий князь не спешил закончить войну. И в замедлении крылась та самая проблема, которая задевала и меня и многих – посевная. Мы срочно отправляли воинов на помощь в посеве полей, не всех ратников, но треть точно. Две недели они должны помогать тиунам в поместьях, а после вернуться в войско. Наступали сложные времена, когда урожаи станут катастрофически малыми и необходимо минимизировать предполагаемые потери. Тем более, что стратегические запасы расходовались неимоверными темпами, большое войско невообразимо много употребляло провианта, а кормиться на булгарских землях было нечем, сами волжане сжигали свои хлебные амбары, чтобы только не достались завоевателям.
Не только армия съедала накопления, беженцы так же стачивали продуктовую безопасность. И не поделиться было нельзя, по крайней мере в моем поместье этого не поймут. Дело не только в имидже, но и, пусть и нелогично это звучит, в рациональности. Дело в том, что в Унже были люди, которые занимались тем же, чем во Владимире Нечай, отбирая наиболее нужных для будущего развития мастеров, или привлекая к работам в полях. В суздальское и унжанские поместья отбирались и расселялись в основном ремесленники, которые должны будут в будущем стать частью промышленного потенциала, но пока были без еды и крова.
Были среди булгар-беженцев и те, кто умел владеть оружием или же состоял в различных воинских формированиях. Из таких людей на базе воинской школы началось формирование дружин, чтобы сами же булгарцы принимали участие в освобождении своей родины, ну или в процессах вхождения их земель в состав Великого Владимирского княжества. Но родину беглых воинов, именно так, с маленькой буквы, как никто не собирался наделять независимостью. В истории этой страны уже была зависимость от Хазарского каганата, вернем к истокам волжан. Только вместо хазар будем мы.