По грехам нашим. В лето 6732
Шрифт:
Стоит определиться и с тем, нужны ли мне эти наемники? Если только как команды на когги под присмотром жадобинских ушкуйников. Можно еще что-нибудь поганенькое сотворить при помощи наемников. Например, привести к покорности ятвягов, пусть у Вячко будет больше данников. Или проредить Литву, а то уже в ближайшие годы Миндовг, или еще какой князь литвы начнет весьма агрессивно и энергично расширять свое влияние.
В итоге принял я условия Альбрехта немного подправленные мной. К примеру, он себя выкупал за тысячу гривен, как и лишался всего имущества. Только один когг с провиантом на неделю и с командой из доброхвотов оказывались в его ведении. Но и католическая миссия оставалась в Риге. Я мог это гарантировать, так как и это обговаривал с Вячко, который не хотел
Я смотрел на удаляющийся когг с Альбрехтом на борту и думал, а не совершил ли я ошибку? Этот энергичный человек не оставит в покое балтов. И чихать ему на всякие подписанные им же грамоты. Почувствовав однажды сладость власти, люди, подобные епископу и дальше будут искать доступ к наркотику вершителя судеб человеческих. Но не будет его, придут другие — германцы уже прочувствовали возможности продвижения на Восток и в ближайшие семьсот пятьдесят лет не остановятся. Но позиции их уже заметно ослабли. Рига наша!
Наемников пока полностью разоружили и взяли под охрану. Я еще не определился, что с ними делать. Оплаченные на полгода профессиональные воины — ресурс, который нужно использовать. Только вот против орденцев и в целом единоверцев бросать наемников крайне опасно. Ну, еще будем посмотреть. Там еще и великий князь Юрий может отчебучить. В последнее общение он показался человеком, способным на импульсивные решения. А тут охрана и не из тех, кому эта княжья просто не понятна.
Уснул только под утро, поэтому, когда пришел Тимофей будить, в голове роились только междометия и маты с описанием мест, куда я хотел послать этого назойливого помощника. Маты были достаточно распространены на Руси, а вот закоренелыми матерщинниками считались новгородцы. Я все же старался без мата обходиться, но не сегодня…
— Что ты хочешь от меня, гад? — прошипел из-под шкуры я.
— Так ты казал об ентом — совете, ну раде, али как аще? — начал подбирать слова Тимофей.
Я вчера уставший проронил, что по полудни будет совещание — это и пытался мне сейчас сказать Тимофей. Хотел, наконец, посчитать окончательно трофеи, решить, как добро пересылать домой и что делать дальше. Есть ли у нас дела еще в Риге, нужно ли оказать помощь Вячко и оставить, к примеру, три-четыре сотни в качестве поддержки новому владетелю этих земель? Эсты могут отставить и две тысячи, но это уже будет совершенно не нужное усиление этого племени.
Результат совещания был таков: прибыль от похода с учетом и побед под Юрьевом и взятия Риги составила, даже после выплат премиальных воинам, почти семь тысяч гривен серебром, золотом и драгоценными камнями, а это больше тонны веса. Богатый город был Рига! Оружия разного крайне много, в частности копий под тысячу, мечей две сотни, самострелов сотня, кистени, алебарды и много еще разного и единичного. Три с половиной сотни кольчуг и чешуйчатого доспеха. Больше тысячи коней, часть из которых уже отправилась в Унжу, еще из Юрьева и обоз должен уже треть пути пройти. Мы только отобрали три сотни наиболее добрых коней, в основном фризов, приученных к рыцарскому конному бою. Были захвачены нами и овцы и бараны и коровы. Но вот как, особенно последних, переправить домой — не представлю. Коровы уж сильно будут тормозить ход и не привыкшие они к дальним переходам. Овец же будем переправлять коггами — Жадоба обещал, что сможет ими пройти в Унжу, где волоками, где реками. А надо — на себе понесет, но больше такие длинные переходы по суше делать не станет.
Из добычи была и руда и много тканей, в основном шерстяных, был сельскохозяйственный инвентарь с ценными колесными плугами, которые при небольшой модернизации станут великолепным подспорьем в сельском хозяйстве.
Получилось взять и рухляди — большой склад германского купца,
Когги начали оснащать командами, собранными из наемников, людей Жадобы и еще тридцати двух доброхвотов из экипажей новгородцев. Отправляли шестнадцать груженных под завязку кораблей с тремя сотнями ратников, чтобы был численный перевес над наемниками, на всякий случай.
Решили на совете все же поддержать Вячко двумя сотнями, которые оставим в городе до следующего лета. Так же оставляли всех добровольцев из владимирцев и новгородцев. Однако, питание и содержание за счет князя, как и возможная доля с добычи. Алексей с остатками дружинников Василько Ростовского так же оставался у Вячко. Отстоять Ригу с этими силами можно было бы, учитывая, что кроме как тевтонский орден и силы то вражеской в округе нет. Да и тевтоны только начали экспансию и переносят основное направление из Венгрии на земли мазовецкого князя, который, впрочем, считают своими, но князю об этом не говорят.
Ну, может еще и литва как наиболее сильное племя, в котором происходят процесс образования единого государства. Считать ли врагами смоленских ростиславовичей, или витебских изяславовичей или новгородцев? Вот уж не знаю. И о том говорил Вячко. Нужно рижскому князю заручаться поддержкой сильных мира всего. По мне так присягнуть Юрию, несмотря на его странное поведение во время нашего стояния во Владимире.
Вячко же удивил всех — он заручился поддержкой и даже принял клятву вассалитета от Дитриха фон Тигенгаузена — владетеля Кукеноса, который так же прислал сотню в Ригу в поддержку своего тестя. И Вячко ему поверил.
Оставалось при мне полторы сотни булгар, ратники Филиппа, десяток Андрея, генуэзцы и пехота из поместья и воинской школы. И мы готовились к переходу домой, предвкушая триумф и встречу. Богатства умножили минимум вдвое, а еще в голове роились планы модернизации и прогрессорства, но главное — планы на семью!
Интермедия 3
Интермедия 3. Новгородская
Мейлис — бывший один из вождей эстов после побед над крестоносцами в составе союзного войска, стал верховным вождем и даже задумался над провозглашением собственного княжества. Были у него и другие мысли — это создать общее государство со своим другом — князем Вячко. Вот только будущее такого государства еще более туманно, чем возможное независимое княжество эстов. Да и стоит ли загадывать о дальнем будущем, когда не определено и настоящее. Умный и храбрый вождь понимал, что ни датчане, ни шведы, и уж тем более крестоносцы не могут стать действительно хорошими соседями или союзники. Только подчинение, насильственное крещение. Русичи, казалось, ведут себя похожим образом, вот только их вера менее враждебна, а православные священники не убивают неугодных, прикрываясь именем Господа.
Отдельное место в размышлении эста о возможности более тесных отношений с Русью стоял Новгород. Возможно, из-за близости к этому русскому городу и вождь просто мало общался с представителями других городов, или из-за жадной натуры ревнителей торговли. Новгородцы не могли позволить себе конкурентов в балтийской торговле, а эсты могли предложить и воск и мед, которые важны в торговых отношениях с Новогродом.
Но вот, Вячко, да и то войско, что пришло из Владимира и не только прогнали крестоносцев из-под Юрьева, но и взяли Ригу. Мейлис много трофеев принес в те роды, что дали своих воинов. И сейчас все эсты уже признали его лидерство.