По имени Ангел
Шрифт:
И незамедлительно приступил к выполнению задуманного. Расстегнул серую хлопковую рубашку, обнажив спортивный торс с накаченными в меру грудными мышцами и кубиками на животе. Не долго думая, мой принц сиганул с лодки вниз в воду, обрызгав меня прохладными каплями.
— Не глупи, Роберт! Не нужно прыгать! — только успела ему крикнуть в след.
Прошло несколько минут, показавшиеся мне вечностью, ибо мой дорогой принц не всплывал. Я испуганно начала кричать:
— Роберт! Не смешно! Ты в курсе, что я не умею плавать?
Тут уже у меня начались панические атаки, и не знаю, что бы со мной было дальше, но через секунду показалась его голова из воды. И вот, уже он весь, полностью, залез в лодку — мокрый, но подозрительно весёлый.
— Ты меня напугал! Не делай так больше!
— Не бойся за меня, я мастер спорта по плаванью, так что, будь спокойна, не утону, — отдышавшись, произнёс он.
Я обняла его, намокнув вместе с ним до нитки, но успокоившись. Слава богу, что с ним всё в порядке!
— Смотри, это тебе подарок, — протягивая руку с бархатной коробочкой для украшений, произнёс Роберт.
Я взяла её и, осторожно открыв, увидела, лежащую в нём серебряную подвеску с перламутровой настоящей жемчужиной, которая переливалась золотом на вечернем, нежном солнце.
— Какая прелесть! — произнесла я, — спасибо! — И с благодарностью поцеловала его во влажные губы.
— Где ты это взял? Не с дна же этого озера, — прознесла я, растягивая уголки губ в улыбке.
— Я же сказал, что достану жемчужину, вот и достал, ты что, не веришь?
— Верю, — ответила я, разглядывая красивое украшение. Одень мне его, — повернулась к нему спиной, приподняв руками копну своих рыжих кудрей.
Роберт аккуратно одел подвеску, закрыв замочек сзади шеи.
— Не снимай его никогда. Пусть эта жемчужина всегда напоминает тебе обо мне.
— Я никогда тебя не забуду. И почему я должна тебя забывать? Мы ведь никогда не расстанемся?
— Никогда… — произнёс он ласковым голосом, обнимая меня всё крепче.
Какая-то грусть напала на меня, но я отгоняла плохие мысли прочь.
Я просто нервная и слишком чувствительная, нельзя такой быть. Сама себя загоняю в угол неуверенности множеством безосновательных страхов. Прочь сомнения!
Я любима, люблю и буду обязательно счастлива!
Глава 11. Комната на втором этаже
Говорят, рождённый ползать — летать не может. Но я скажу, что рождённый летать, будет летать всегда. И даже если ему обрежут крылья, он будет хотеть взлететь и, бесконечно взмахивая обрубками срезанных крыл, превозмогая боль, стремиться туда, куда ему предназначено подняться судьбой — вверх, в небеса.
Он никогда не опустится до ползающих, он лучше погибнет.
Весь мир вокруг не принадлежит тебе, не нужно реагировать на то, что скажут или подумают окружающие.
Мы никогда не узнаем правду и не
И то, как видим мир мы, это только наш, индивидуальный мир, и ничей больше.
Не слушайте диктующих, как вам жить, думайте только своей головой и слушайте только своё сердце. Обществу абсолютно всё равно, как мы живём, и вообще, живём или умираем.
Так почему мы с таким упорством ищем у него одобрения?
Возможно, многие скажут, что человек социальное существо и ему нужно подстраиваться под общепринятые нормы, но никто и не советует, чтобы вы шли против системы, потому что бороться с системой бесполезно.
Можно жить по законам и соблюдать все правила, но при этом иметь свою индивидуальность и свой ум.
Или жить по законам своей совести и следовать зову своего сердца противозаконно?
Ангелина была влюблена и летала в облаках от счастья. В её сердце расцветали алые розы и благоухали, как райский сандал, подавляющий чувство негатива и создающий ощущение спокойствия. Может и есть смысл в этой жизни, чтобы хоть раз испытать такое глубокое, прекрасное, одурманивающее чувство.
Даже если этот роман будет с грустным концом, есть за что благодарить Вселенную и Творца — за возможность испытать эмоции взаимной любви, пусть и не на всю жизнь, но на тот промежуток времени, что было отмерено свыше.
Большую часть времени Ангелина проводила с любимым. Они гуляли вместе, держась за руки, по зелёным паркам и скверам, а по ночам сидели на скамейке дома и слушали тишину, в которой изредка пели ночные птицы и стрекотали неугомонные сверчки.
Смотрели на нескончаемую чёрную бездну звёздного неба, разглядывая дивный далекий мир бесчисленного количества галактик.
— Чур это моя звезда, самая яркая, Полярная. — Ангелина показала рукой в небо, в направлении Севера, туда, где планеты выстроились в незамысловатые ряды, изображая созвездие Большой Медведицы.
— Ишь ты, хитрая какая, почему самая большая и твоя? — приподняв бровь, в шутливом недовольстве спросил Роберт.
— Потому что она яркая и светлая, как моя любовь к тебе.
— А-а, ну тогда я согласен с тобой. Я же, выбираю млечный путь, он ещё больше и прекрасней, и грандиозней, как мои сильные чувства к тебе.
Роберт коснулся нежными губами губ любимой, опъянённый своей безудержной страстью, она же отвечала ему взаимностью.
Так беззаботно и чувственно проходил «букетно-конфетный» период.
Романтические отношения развивались на виду у всех, в том числе на глазах у Марьи Петровны — домохозяйки особняка, принадлежащего Роберту.
Ангелина и не думала переживать о том, что подумает об их романе Марья Петровна и напрочь забыла все её предупреждения. Весь её ум был занят им, любимым принцем.