По имени Ангел
Шрифт:
Но, не успела я порадоваться, находясь в забытье после обморока, как память резко вернула меня в ужасные реалии — мой сынок в опасности, его украли!
— Роберт, нашего сына — Яна — украли! Господи, что нам делать? — Я умоляюще посмотрела на него. — Больше мне надеяться не на кого! Помоги, прошу тебя! Найди нашего малыша! — Рыдания заглушали мои слова, я захлёбывалась слезами.
Роберт попросил принести мне успокаивающие капли. Он молчал и с жалостью смотрел на меня, пока я отпивала по глотку валерьянку
Казалось, что он совсем не верит мне.
Может, он подумал, что я тронулась от горя умом, потому что произошла такая трагедия?
— Роберт, почему ты молчишь? Ты мне не веришь? — Я положила свою ладонь на его руку.
Роберт, как ужаленный, убрал свою руку из-под моей, и сухо высказался:
— Я помогу найти твоего ребёнка. Успокойся. Его найдут, я поговорю с полицией и подключу для дела своего друга, не беспокойся.
— Так ты не веришь, что пропал твой сын? Ты думаешь, что я сошла с ума от горя?
Роберт, это и твой ребёнок тоже… Можем сделать ДНК — тест на отцовство.
Знаешь, я не прошу тебя вернуться ко мне, и мне не нужны от тебя алименты на детей… Хочу, чтобы ты просто участвовал в их жизни и общался с ними. Пусть дети знают, кто их отец… Прошу, помоги найти нашего сыночка!
Тут из комнаты послышался детский плач — это проснулся Дан. Я вскочила с дивана, голова закружилась — тело не слушалось меня…
В то же мгновение Роберт подхватил меня за талию, не дав упасть.
— Роберт, мне нужно к сыну, он проголодался, наверное… — Ноги подкашивались, и мне пришлось сесть.
— Я попрошу Зою Анатольевну принести ребёнка. Ты переволновалась, приляг… Вот так… — Роберт аккуратно подложил мне под спину две мягкие большие подушки.
Зоя Анатольевна вышла из комнаты, держа на руках смешного карапуза с тёмными глазёнками-бусинками и чёрным пушком на голове. Дан сильно капризничал, словно понимал, что его разлучили с братом.
Зоя Анатольевна сунула малыша в руки Роберта, и — о, чудо! — Он успокоился, будто как-то почувствовал и признал в Роберте родного отца.
Роберт сначала опешил — он, видимо, никогда не держал на руках младенцев, но ощутив в ладонях тепло маленького существа, сердце его забилось сильнее. И, быть может, прилив какого-то, доселе необъяснимого чувства, наконец, поселился в его душе?
Мне бы хотелось верить, что когда Роберт более внимательно посмотрит на малыша, то обязательно поймёт и увидит в нём что-то своё, родное, близкое. Вглядевшись в личико младенца, он не мог не заметить слегка наметившуюся ямочку на подбородке — как и у него самого, похожую на его — форму бровей и ресничек, такие же — жгучие карие глаза.
После нескольких минут молчания, он, всё же, заговорил:
— Почему? Почему ты не сказала мне раньше, что это я — отец? — Он сжал губы и отвернулся,
— Ты бы не поверил, тогда ты решил, что я беременна от другого и был страшно зол на меня. Ты думал, что я предала тебя! Когда-нибудь я расскажу тебе, что со мной тогда произошло, когда я сбежала. Но не сейчас.
В данную минуту, только одно имеет значение — это спасение нашего сына, — пояснила я твёрдым голосом.
— Я найду его, не сомневайся. Если что-то случится с моим сыном, я этого не прощу ни себе, ни тебе. Я буду лично его искать.
Нужны чёткие фотографии и особые приметы. — Роберт не отводил взгляд от Дана — он не мог на него налюбоваться.
— Спасибо! Я верю, что ты его найдёшь! — с благодарностью я приобняла его вместе с Даном на руках.
— Собирайся! Поедем ко мне домой! Я не позволю, чтобы что-то произошло и с этим моим ребёнком, — скомандовал Роберт.
— Как? К тебе? А как же твоя жена? Она же нас с малышом выгонит! — забеспокоилась я.
— Во-первых, я развёлся. А во-вторых, это и мой сын, и я рисковать не стану его жизнью! Давайте, одевайтесь! Я вас отвезу в дом.
— А вещи? Мне нужно домой заехать за необходимыми вещами.
— Я обеспечу вас всем необходимым сам, не волнуйся.
Мы собрались и сели в машину, маленького я держала на руках.
Всю дорогу ехали молча, будто переваривая вдвоём в головах всё случившееся. Неопределённость будущего страшила меня, но ещё больше пугало отсутствие рядом с нами второго сыночка.
Пустота в душе и страх за Яна вытесняли в моём мозгу все остальные чувства, связанные с сугубо нашими с Робертом отношениями.
Теперь я буду жить лишь надеждой, что в скором времени Яна найдут, и я снова прижму свою кровиночку к груди…
Мы приехали быстро. Дверь открыла Нина Петровна, как всегда бодрая и весёлая. Но, увидев наши печальные лица и малыша на моих руках, тут же заохала и начала суетиться.
— Здравствуйте! А кто это у нас такой хорошенький? Чей это, такой круглощёкий малыш? Иди ко мне, сладкий! — заверещала женщина, протягивая свои руки к Дану и пытаясь взять на ручки.
— Позаботься о моём сыне и его матери! Посели в комнату рядом с моим кабинетом — там тепло и уютно. Предоставь всё, что им будет нужно, — приказал Роберт.
— Конечно, Роберт Александрович, я всё сделаю… — ответила послушно женщина, перед тем минуту постояв с открытым ртом от удивления услышанного.
— Пусть она пообедает, накрой стол, — Роберт кивнул головой в мою сторону.
Я подумала, что он как-то пренебрежительно на меня смотрит и не называет по имени.
Надеюсь, что это не очередная ловушка — и я снова не обожгусь. Не нужно мне быть столь доверчивой к людям — даже к тем, кого люблю.